– Он отказывается подписывать протокол. Надо, чтобы подписал. Смотрите, не перестарайтесь.
Майор вышел, громко хлопнув дверью. Большой милиционер потоптался на месте и отправился за ним.
Мч отступил в угол, приняв стойку.
– Ты что, мудила, вздумал оказывать нам, работникам органов, сопротивление? – удивленно спросил его щуплый пижон. – Ты знаешь, засранец, какой срок тебе за это светит?
– Я никого не убивал и не грабил. Ты сам меня обыскивал и хорошо это знаешь.
– Кто? Я? Когда? – хихикнул милиционер. – Тогда говори, на кого, работаешь? На Красавчика?
– Красавчика? Кто он?
– Ну что, приступим? – проблеял рыжий не то Лелькин, не то Громов, надвигая на лоб фуражку козырьком назад. Дубинка в его руке завертелась колесом. – Сейчас во всем сознается. Не таких обламывали.
В камеру вошел большой милиционер и внимательно посмотрел на Мч. Унего было круглое почти доброе лицо.
– Вы, это, не очень и чтоб без следов, – предупредил он. Из-за басовитого раскатистого голоса ему больше других подходила фамилия Громов.
– Один разок по кумпалу можно. – Баран подскочил к Мч.
Никто из двоих, оставшихся на месте, не понял, каким образом рыжий отлетел от Мч и упал к их ногам. Дубинка осталась лежать у ног Мч. Он отбросил ее ногой в угол за спину и опять принял стойку.
Большой приподнял барана, у которого был бессмысленный взгляд, и усадил у двери. Пижон вынул из кобуры пистолет и направил его на Мч.
– Ну, теперь, говнюк, мы будем тебя не бить, а убивать мучительно и долго.
– Может, майору доложить? – спросил большой.
– Ты чо, бля, издеваешься? Чтобы над нами ржало все отделение? Ты его один своей тушей придавишь. Давай с двух сторон.
Они бросились на него одновременно. Он пригнулся, выкинул навстречу им, как при нырянии руки, затем развел их, и они оба врезались в стену, а он, подняв все три дубинки, перешел в другой угол.
Он увидел, как баран поднялся, держась за стену, и направился к двери.
– Пойду, позову борова и длинного Славика.
Вскочивший с искривленным от злости лицом пижон крикнул барану вдогонку:
– И посмотри еще Бориса во дворе. – Он воткнул в Мч бешеные глаза и снова вынул из кобуры пистолет. – На колени, говноклюй!
– Убери, – тяжело поднимаясь, проговорил большой, – нам нужна его подпись, а прикончить мы успеем.
Они отошли к двери, а Мч вернулся вместе с дубинками в первоначальный угол, где ему было сподручнее отражать нападение. Дубинки он сложил в угол.
Рыжий привел двоих, сказав, что Бориса не нашел. Боров был квадратный, что в ширину, что в высоту, с круглой головой и расставленными под углом в стороны мощными ручищами. Длинный Славик возвышался над боровом на целую голову. Соразмерно росту был его нос, свисавший до верхней губы.
Господи, где таких уродов набрали, тоскливо подумал Мч. Лишь один более или менее нормальный, бросил он взгляд с надеждой на большого..
– В чем проблема? – спросил весело Боров, оценивая Мч бесцветными глазками. – Да я его одним пальцем обработаю. За пузырь, конечно. – По бокам его верхних зубов сверкнули железные клыки.
– Дело не в обработке, а в его подписи, – пояснил большой. – А он уперся, как партизан на допросе.
– Нет крепостей, которые большевики не брали. Вперед!
Он отбрасывал их руками и ногами, сколько смог, но камера была слишком мала для такого неравного поединка. В конце концов, его повалили и стали жестоко избивать, забыв о предупреждении майора. Он прижал к животу колени и обхватил голову руками. Рыжий выполнил свое обещание, но, очевидно перестарался. От его ударов по голове Мч отключился.
