***
Очнулся он оттого, что ему лили на голову воду из пластиковой бутылки. Большой совал ему в руку ручку, умоляя:
– Подпиши ты этот протокол, ну его к лешему, а то ведь, ей-богу, убьем. А на суде откажешься и все расскажешь, как было.
Мч качнул головой и выдавил:
– Я не убивал и не грабил.
Милиционер вздохнул и громко выпустил воздух, оттопырив толстые губы.
– Курить будешь?
Мч кивнул. Милиционер сунул ему в рот сигарету. Он опустился на одно колено, и, дождавшись, когда Мч, перевернувшись на бок и приподняв голову, сделал несколько глубоких глотков, откашлялся, спросил:
– Ты сказал майору, что видел похожего на тебя убийцу. Это тебя ни на что не навело?
– Откуда, если я ничего не помню?
– С перепоем это не связано?
– Нет. В лесу я очнулся абсолютно трезвым. Правда, голова была, как не своя. А выпил я позже с лесником.
– С убитым?
– С ним. Он удивился, что там, где я очнулся, была прилеплена картонка с надписью «Лесник», и предположил, что ее повесили специально для меня, чтобы вывести на него. А зачем, ни он, ни я не поняли. Он был уверен, что они обязательно к нему придут.
– Не сказал, кто?
– Не сказал. Возможно, он имел в виду владельцев особняков, незаконно построенных в заповедной зоне, против чего он возражал. За что его избивали и грозили убить. Тогда причем тут я?
– Это-то мне как раз понятно. Чтобы убить их и свалить на тебя. А отпечатки твоих пальцев на пистолете могли сделать, когда ты лежал в лесу без сознания, тут ты прав. Как теперь докажешь, если у тебя нет памяти?
– Памяти у меня нет до того, как я очнулся. После есть. Я их не убивал. Они меня приютили и обещали найти моих родных. – Мч загасил пальцем окурок и положил на пол у стены.
Милиционер сморщил маленький курносый нос и, приподняв фуражку, почесал затылок.
– На тебе чистую бумагу и напиши, что сейчас мне рассказал и тогда майору, иными словами, все, что помнишь и думаешь об этом. Отдашь завтра мне или майору. Я тебя перезастегну, чтобы тебе удобно было писать правой. И вот что. О майоре дурно не думай. Он неплохой. Его затюкали из-за глухарей.
– Это что такое?
– Нераскрытые убийства. Каждый день кого-нибудь убивают. Не потому, что не можем раскрыть, а не дают.
– Кто?
– Кто-кто…. Кто наверху над нами. Все, мне пора.
– Спасибо вам. Как вас звать?
– Мелешкин. Василий. Но ты пока о нашем договоре никому не говори, особенно Лелькину.
– Это кто?
– Лелик. Который тебя обыскивал. Маленький такой. У него фуражка висит на затылке. Он тоже неплохой, только бить любит. Его самого недавно до полусмерти избили. Вот он теперь как бы отыгрывается. Думает, что ты на них работаешь.
– Он у меня про какого-то красавчика спрашивал. Кто он такой?
– Есть тут один авторитет.
– Авторитет в какой области?
Скрытую улыбку Мелешкина выдали появившиеся в уголках глаз морщинки.
– В бандитской, в какой еще? Это он велел Лелика избить. Тот всех и подозревает в связи с ним. Но я ему и другим сказал, чтобы тебя больше не били или только для вида. Но они, хоть я у них как бы старшой, могут не послушаться. Если бы я остался, я бы проследил.
– Спасибо вам. Будут бить, я потерплю. И никому не скажу о нашем разговоре.
Мелешкин перезастегнул наручник на левую руку Мч и ушел.
Мч тут же начал писать. Но не успел он закончить, как в камеру ворвались Лелькин, Громов и Боров.
На этот раз он пришел в себя от взрыва в мочевом пузыре. Застонав и приоткрыв глаза, он увидел рядом нечищенные стоптанные ботинки, мышиного цвета брюки с тонкой красной полоской и мотавшуюся вдоль ноги черную дубинку.
