Кубик - страница 56

Радость, беспечность и спокойствие содрогнулись. Машины застремились по улицам. Вокруг шахты сбивались существа, выставились прожектора, шумели генераторы, колёса вспахивали газоны, объездные дороги забились пробками. Репортёры ломились сквозь заборы, усилилась охрана. Прибывали первые родственники. Представители администрации вылавливали их, прерывая интервью. Всех размещали и дефрагментировали. Вывозили камни, завозили технику. Купол обесцвечивался, тускнел, темнел. Яркие фонари слепили спасателей. Монтировались фургоны вигилов. Подсоединялись тянущиеся трубы обеспечений, перебрасывались провода. Слухи тянулись дальше и быстрее. Поломанное эхо искажало факты. Дальние районы сочувствовали родным своих земляков, первые районы видели происходящее из окон. Существа где-то там, в земле, в глубине, в темноте, возможно, задыхаются, без еды, без воздуха, одни в замкнутой пещере, а мы здесь, на улицах, в мягких кроватях, чистых одеждах и на свободе.

Прошло напряжение, осознание и сострадание. Каждое существо ставило себя как на место этих рабочих, так и на место их семей. Стычки на улицах не разжигались. Задетое кем-то плечо в переходе не раздувалось в драку, а молча расходилось. Блуждали мифы о произошедшем, теории и заговоры. Пожилые уверяли, что при чёрной катастрофе было куда страшней, но помнила ли о ней молодёжь? В то время не было никакого оповещения, и могли пройти циклы, пока новости дойдут до отдалённых деревень. Теперь же выпускались и журналы, и газеты, и оповещатели работали по нескольку раз в смену. У иных предприятий имелись и свои динамики. Заводы вставали, выслушивая обращения, а ребятня разбегалась, крича первые сводки по подворотням. Им не жарко бегать по узким улочкам платформы малой реки, не тяжело перебегать монументальные кварталы первых районов и не холодно нестись в самых застывших уголках далёких Ясных и Светлых краёв.

Ребёнок пробежало мимо подъезда, громко крича. Оно простучало палкой по толстому подоконнику и побежало дальше. Если долго так бежать, то действительно можно согреться, только потом и заболеть. Игорь было готово к температуре, так как уже не раз работало в столь отдалённых местах. Работу оно выполняло за две смены. В первую пробивало здоровенной дрелью дыры в бетоне, от чего все стаканы в квартирах на этаже дребезжали, а во вторую протягивало кабеля и перепаивало их. Замены кабеля не требовали, тем более в подобных полузаброшенных домах, но наряд поступал по истечению срока эксплуатации, и оно исполняло. Скрученные кабеля складывались в кузов, рядом разобранная частями по ящикам дрель. Игорь не с первого раза завело дрожащий мотор и, не повышая передачу, потянулось к центру района. Холодно было, очень холодно. Холод сочился в щели дверей, пролазил над ботинком под штанину мимо носков и кальсонов, прямо в лодыжки. Игорь, не разжимая онемевшие пальцы, вывернуло за трубами с тянувшимися вдоль них существами и ускорилось, перейдя на зацепы. Четверть смены у него уходило на то только, чтобы добраться до десятого района. Затем смена отдыха, разгрузка и снова в путь. Ещё два дома оставалось. В каждом по три подъезда. Один дом угловой, в нём четыре подъезда, и того семь подъездов. На каждый по две смены, должно быть четырнадцать. Кузов заполняется мотками с двух подъездов, выходит минимум восемь погрузок, но! Игорь приметило открытый подвал, на который могло бы повесить замок и оставлять там громоздкие запчасти дрели. Тогда бы не нужно было бы столько ходок делать и пару смен можно сократить. Оно мысленно вымеряло место в кузове и рассчитывало дни. Дорога длинна и не интересна, занять себя точно чем-то надо. Оно решило предложить свой план бригадиру и уверилось в успехе идеи. Ведь это оно придумало затаскивать сначала дрель на верхний этаж и затем спускать по одному этажу, а не на оборот. Так экономились силы. И именно оно предложило составить график приоритетности распределения рабочих исходя от скорости выполнения работ. Конечно его идеи не воплотились, но это не означало, что оно их не предлагало. А идеи хорошие… «Да, хорошие».