Соперник тоже подготовился. Над кабаком неестественно нависли заточенные тучи, сродни зубам облачной пасти.
Волшебница согнула гвоздь и шипы сомкнулись над балконом защитный купол.
– Зубастая пасть или колючка! – мрачник довольно облизнулся. – На вид бойцы одинаково безумны. Обожаю, обожаю, обожаю.
Небесный рот сомкнулся, чтобы «проживать» круглое здание. Площадь укрыл мрак, оставляя город внутри грозового облака. Во мгле по переменно били молнии и жалили шипы. Наконец послышалось победное чавканье. Трактирщица отрезала солидный кусок агрессивных небес. Тучи поднялись наверх, бросив отсеченную верхнюю челюсть. Проглотить шипастое яблоко не вышло.
Остатки пасти собрались в тектонический летающий зуб. Если нельзя раскусить яблоко передними резцами, может получится разгрызть коренным. Белый клык со свистом рухнул на колючку. Трактирщица встретила опасность, повернув еще десяток гвоздей. Первые пять шипов сдержали натиск белой глыбы, остальные вонзились по бокам. Небо давило сильно. Разряжённый воздух даже искрился от напряжения. Однако, чем больше наседал зуб по центру, тем сильнее ослабевали бока. Острые шипы по кусочку, как от большой сосиски, откалывали клык. Вскоре улицы заполнились белоснежными осколками, так похожими на лёд.
Небеса обессилено взывали голосом ветра. Послышался до боли знакомый лязг шестерёнок. Юг съёжился, зажимая уши. В прошлый раз после шума мельничных жерновов небо буквально упало. Шаркающий звук набирал обороты. Остатки туч замерли, ожидая пока давящий скрип остудит ретивых врагов. Волшебница скривилась в вымученной улыбке. Её шипастое яблоко может остановить силу, но не звук. Испытующий взгляд рыскал по округе в бесплодных попытках найти источник шума. Лязг шёл отовсюду. Женщина инстинктивно закрыла уши. Усталые глаза озарила идея. Чародейка свистом подозвала птицу. Гусь с яблоком во рту вынырнул из чердака и подлетел к хозяйке.
– Мой глаз – твой глаз! – прошептала колдунья. Она что-то начертила на коже и закрыла ладонью половину лица. Вместо человеческого ока под пальцами выступили перья, а зрачок уменьшился и почернел. Гусь также обзавёлся частью людского тела. Птица смотрела с тем же отсутствующим взглядом, хотя второй глаз сохранил зоркость хозяина.
– Поднимись выше! – громко скомандовала колдунья. – Я не могу услышать, но возможно увижу источник шума. За облаками должно быть что-то необычное.
Гусь нехотя набрал высоту. Морда кривилась от оглушительного скрежета, но воля хозяйки была сильнее. За рядами рваных туч проглядывало нечто чёрное с ровными краями. Небесное тело напоминало четырёхугольное продолговатое ядро. Оно плыло подобно боевому кораблю, плавно вращая бока, совсем, как шестерёнки часовщика. Колдунья мысленно приказала атаковать чёрный корабль, однако птица негодующе махала клювом.
– У пернатой и мозги птичьи, – себя же упрекнула чародейка. – Ладно уж поделюсь извилинами. «Для разума птицы ума с торицей!» —прошептали иссохшие губы. Взгляд гуся стал осмысленным. Пернатая уже без подсказок разглядела цель.
– Топи посудину! – задорно выкрикнула чародейка и махнула гусю. Питомец игриво нырнул в океан облаков изображая акулу. Плавник из перьев неуклонно шел к цели. Четырёхугольный корабль-туча, распознал угрозу и попытался убежать. Острые бока удвоили скорость вращения, но равномерные движения сменились прерывистыми. Оглушительный шум снизошёл до резких звуковых выбросов.
