– Благодарствую, отче…
Тот глянул на меня несколько настороженно, словно ожидая увидеть на моем лице улыбку или, того пуще, ехидное выражение. Но я была сама серьезность и почтительность: на голове шарфик, глаза долу и вся поза выражала покорное смирение. «Отче» как-то многозначительно хмыкнул, но комментировать ничего не стал. Дверь была, и вправду, низкая. Это, наверное, для того, чтобы проще было врагам головы сечь, если какие в нее полезут. Иного объяснения такой высоты прохода, при таких-то потолках, я у своей логики обнаружить не сумела.
Пока мы стояли с дверью рядом, я даже успела обнаружить на дубовых плахах следы от ударов топора или меча, что вызвало у меня глубочайшее почтение к делу рук старых мастеров. Сейчас любые современные двери (если они только не бронированные) кулаком прошибить можно. А тут… Стоят себе уже столько веков и ничего их не берет, ни топор, ни секира, ни гниль какая. А уж, надо полагать, враги-то старались на совесть, желая проникнуть внутрь! Впрочем, и о гнили тут разговора не было. Несмотря на глубину подвала, воздух здесь был сухой и совершенно не затхлый, что, опять же, лишний раз свидетельствовало об искусстве и отменных знаниях древних мастеров. От современного тут был только кодовый замок на двери. Отец Андрей набрал какую-то, известную ему комбинацию, и дверь со скрипом отворилась. Мы оказались в огромном… Нет, скорее, в громадном подвальном помещении с арочным потолком, поддерживаемым толстыми каменными колоннами. Кое-где на стенах были видны застарелые следы копоти, оставшиеся от былых времен. В стенах я умудрилась углядеть вмурованные железные кольца, назначение которых я даже боялась представлять. В остальном же это место походило на читальный зал в какой-нибудь крупной библиотеке времен царя Ивана Четвертого, если бы во времена Грозного вообще таковые имелись бы.
Яркое освещение от вполне себе современных светильников, низко свисающих на длинных шнурах, по периметру огромные, до самого потолка, книжные шкафы из старого темного дерева, закрытые стеклянными дверцами, лестницы, ведущие на верхнюю галерею, опоясывающую весь зал. Посередине обычные письменные столы, попавшие сюда примерно из шестидесятых годов. На каждом столе небольшой светильник и подставка под книги. Честно говоря, зрелище было впечатляющим. Я стояла и оглядывала все это великолепие чуть ли не с открытым ртом. Было ощущение, что я попала в какой-то совершенно другой мир, в котором не было места ни автомобилям, ни сотовым телефонам, ни драным джинсам.
Отец Андрей терпеливо пережидал, пока я налюбуюсь всем этим чудом-чудным, пряча в бороде вполне добрую усмешку. Надо полагать, он уже привык, что на чужаков, попадающих сюда, это хранилище древних знаний производит подобное впечатление. Тихим мелодичным и очень глубоким голосом (я-то думала, у него голос должен был быть громким, чтобы командовать кавалерийским полком, а тут…) отец Андрей проговорил:
– Эти подвалы веков на пять старше самого монастыря. По всей вероятности, они тут стоят еще с языческих времен. – И добавил, хитро улыбаясь, словно опытный искуситель: – Ты не поверишь, матушка, что мы здесь обнаружили, когда расчищали эти «Авгиевы конюшни»…
Он сделал внушительную паузу, по-видимому, рассчитывая на мое вспыхнувшее любопытство. Разочаровывать пожилого человека я не стала, спросив с придыханием:
