– Ну что, матушки мои… Удовлетворили ли вы ту жажду знаний, которая привела вас в нашу обитель?
Брат Иов так посмотрел на нас, что мы, не раздумывая, чуть ли не хором с сестрицей, стали благодарить благочинного за возможность прикоснуться к знаниям и бла, бла, бла… Взгляд отца Андрея был строг и проницателен, но «голубые глаза» нас с Сенькой выручили. Честнее и безмятежнее взглядов даже представить себе было невозможно. Кажется, они вполне успокоили вопрошающего, хотя напряжение, запрятанное в самой глубине его глаз, никуда не делось. Весьма в вежливой форме он нам намекнул, что пора бы и честь знать, что, мол, устав в монастыре предусматривает свое жесткое расписание, и дабы не нарушать его, нам следует удалиться. Мы, поблагодарив брата Иова за потраченное время, посеменили за благочинным к выходу. Оглядываться я не стала, чтобы не вызывать ненужных подозрений, но затылком чувствовала, как брат Иов смотрит нам вслед с немой просьбой во взгляде.
Тепло распрощавшись с отцом Андреем, мы поплелись с сестрицей к машине. Сев за руль, я первой спросила:
– Ну… И что ты по поводу всего этого думаешь?
Сенька неопределенно пожала плечами.
– Знаешь, если бы не твой этот ключ и не, как его, Сигизмунд…
Я поспешно, с некоторым раздражением, поправила:
– Да, не Сигизмунд, а Казимир! Причем, «Казимир» – это кличка. А зовут его…
Сенька не дала договорить, отмахнувшись от меня:
– Да неважно, какая у него кличка! В общем, не появление этого Сташевского… В общем, все, о чем поведал нам брат Иов, все это можно принять за сказку. Просто старая такая легенда о каком-то там братстве. Но два слова из всей этой истории наводят на некоторые размышления.
Я с любопытством уставилась на сестрицу, а она, усмехнувшись, продолжила:
– Так вот… Всего два слова: ключ и сокровища… Если соединить эти два слова логической цепочкой, то получится весьма интересная история. И потом, то, что Сташевский заинтересовался твоим ключом, наводит тоже на определенные мысли. Он вовсе не тот человек, который гоняется за мифическими кладами. И уж если Бронислав Сигизмундович заинтересовался этим ключом, значит, за этим кроется что-то вполне себе реальное, если не сказать, материальное. И это «что-то» настолько же огромное, насколько и опасное. А мы с тобой непонятно каким образом умудрились во все это встрять!
Я кивнула головой, полностью соглашаясь с сестрой. А потом, помолчав, внесла свою лепту в общее заключение:
– Я бы сюда добавила бабульку, от которой получила этот ключ. Точнее, ее такую «своевременную» и весьма странную смерть, а еще слежку, в которой я абсолютно уверена. Кстати, ты ее тоже видела. Никаких особых грехов я за собой не знаю, чтобы организовывать эту самую слежку за мной. Так что выводы напрашиваются сами собой. А если соединить все, что мы услыхали от монаха, с тем, что происходит в последнее время со мной, – увидев насупленные брови сестры, я быстренько поправилась, – с нами… Конечно же, с нами!!! …То картинка получается весьма пугающей, если не сказать, страшненькой. – Тяжело вздохнув, я добавила задумчиво: – Только вот про ключ мы так ничего и не узнали. Если бы не появление отца Андрея, возможно, нам бы и удалось что-нибудь вытянуть из брата Иова. Мне показалось, что он был не прочь с нами поболтать. Как ты думаешь?
Сенька покивала головой:
– Не прочь-то, не прочь, только… Тебе не показалось, что у них в монастыре тоже имеются кое-какие противоречия?
