Я вопросительно уставилась на сестрицу:
– Что ты имеешь в виду?
Сенька, раздражаясь от моей показной бестолковости, проговорила несколько эмоционально:
– Ой…! Только не надо…! Не говори мне, что ты не заметила, как отец Андрей волком смотрел на нас, когда мы только заикнулись об этой библиотеке, будь она неладна! Была бы его воля, он бы нас на пушечный выстрел не подпустил ни к брату Иову, ни к хранилищу! Но отказать он мне не может, так как я периодически вношу неплохие пожертвования на этот монастырь. Такое чувство, что он знает больше, чем хочет показать. Что-то там у них творится. Какие-то противоборства. Заметь, это Иов сказал, что митрополит «напрасно допустил к этой библиотеке чужих». Из этого следует, что он вместе с отцом Андреем хотели бы что-то скрыть, а митрополит… В общем, если честно, то мне пока мало что понятно. Поэтому предлагаю жить, как и раньше жили. Никуда не соваться, ничего не предпринимать. Авось, все само как-нибудь и рассосется… – Закончила она с надеждой и, чуть ли не умоляюще, посмотрела на меня, будто это самое «рассосется» зависело целиком и полностью только от меня. Но я сегодня не была настроена на особую покладистость, и поэтому несколько жестко проговорила:
– Тут впору употребить выражение: «Мы можем забыть о мире, только вряд ли мир забудет о нас». Тебе Казимир известен, и, насколько я понимаю, лучше, чем мне, раз ты сама говорила, что вы с ним несколько раз пересекались. Мне лично и одного раза – за глаза. Он похож на человека, который, во что-то вцепившись, сам по себе отцепится от этого? – Сенька сникла под моим вопрошающим и чуть насмешливым взглядом. И я продолжила: – Вот то-то же! И мы с тобой эту тему уже обсуждали. Страусами в этот раз притвориться не получится. И я предпочитаю в этой ситуации быть зрячей, нежели слепой. И знаешь, что…? – Сенька вскинулась, с надеждой глядя на меня: – Поезжай-ка ты лучше куда-нибудь, желательно, подальше и на подольше. Эдак, месячишка на два, а лучше на три. Ты же, кажется, хотела посмотреть на пирамиды майя и остров Пасхи? Вот и поезжай… А я тут потихоньку со всем разберусь. А Юрик, в случае чего, меня прикроет. Ну, как тебе идея?
Сенька свирепо глянула на меня и отрезала:
– Ну уж, дудки! Оставь тебя здесь одну, ты таких дел наворочаешь, клочков потом не соберешь! Да и бизнес я надолго оставить не могу. И вообще…! В нашей семье еще никто от опасностей не бегал, и я первой не стану! Тоже мне…! Идея у нее! И думать не моги! И вообще, чего стоим-то??! Поезжай уже!
В общем, сестрица разошлась не на шутку. Чтобы не раздражать ее еще больше, я плавно нажала на педаль газа, и машина послушно покатила вперед. Сенька еще побушевала немного, сверкая на меня зелеными, словно у сердитой кошки, глазами, да и успокоилась. Задумалась, молча уставившись в окно. Про слежку уже ни она, ни я не думали. Я по десятому разу прокручивала в голове всю информацию, полученную от брата Иова. Картинка складывалась, вроде бы, понятная, но не совсем реальная, больше похожая на роман Роберта Стивенсона «Остров сокровищ», только вот роли я пока еще точно распределить не могла. В конце концов, решив, что для меня есть только одна роль – это роль попугая на плече боцмана, который с раздражающей периодичностью орет «Пиастры! Пиастры!», я постаралась выкинуть все мысли из головы, пока моя несчастная черепушка окончательно не отъехала в дальние дали без желания вернуться обратно.
