– Есть и другие способы проникнуть внутрь крепостных стен.
Глаза графа презрительно сверкнули.
– Мои люди преданы мне! Никто не откроет ворот среди ночи.
– Молю Бога, чтобы вы оказались правы. Ведь я вверяю вам две жизни – мою и малолетнего сына.
Сказав это, краем глаза Фиона заметила какое-то движение. Мимо прошли две служанки. Они взглянули на них не скрывая своего любопытства.
Фиона заметила, что зал начал наполняться людьми – это были слуги и незнакомые ей рыцари. Толпа все росла. Собравшиеся перешептывались, и никто не скрывал своего желания подслушать ее разговор с лэрдом.
– Пока вы под моей крышей, с вами ничего не случится, – уверил ее Киркленд.
Все посматривали на Фиону с презрением. Она могла понять их чувства: Маклендоны были гордыми людьми, а эта англичанка, по-видимому, положила глаз на их хозяина!
– Я понимаю, что мой эскорт должен уехать, но я надеялась, что вы позволите остаться моей горничной Элис. За последние годы мы с ней много пережили вместе, и мне было бы спокойнее, если бы она была рядом.
Граф пожал плечами:
– Не вижу в этом ничего плохого.
– Благодарю вас. – Фиона откашлялась. Было невыносимо просить, но среди ее людей был еще один человек, с которым ей не хотелось бы расставаться. – Отец Нил тоже просил разрешения остаться со мной. Его мать была шотландкой, но вышла замуж за англичанина. Отец Нил был бы счастлив получить шанс пожить какое-то время на родине матери.
Граф нахмурил брови:
– Священник никогда не одобрит нашего с вами соглашения. Вовсе не хочется, чтобы церковник день и ночь читал проповеди лекции о плотском грехе.
Фиона безуспешно пыталась согнать краску с лица.
– Отец Нил не будет вмешиваться.
– Священники не могут оставаться в стороне. Их учили как раз во все вмешиваться.
Отказ оставить в замке отца Нила больно ранил Фиону. Она сгорбилась и прижала руки к груди, но не смогла удержаться от еще одной попытки:
– Я позабочусь о том, чтобы отец Нил держал свое мнение при себе.
Наступила пауза.
– Прошу вас побеспокоиться об этом, – наконец сказал граф.
Фиона была так рада этой неожиданной милости, что улыбнулась. Непроизвольно она схватила руку графа и ощутила, как он на секунду сжал ее пальцы.
Трепет пробежал по телу Фионы. Она отняла руку и отвернулась.
– Где поселят Спенсера?
– Дни он будет проводить в занятиях с другими сквайрами, а спать в зале вместе с моими вассалами. Важно, чтобы его никак не выделяли, иначе может получиться так, что его станут презирать.
Фиона забеспокоилась:
– Надеюсь, вы не позволите, чтобы другие мальчики его дразнили и издевались над ним?
Граф коротко рассмеялся.
– Вы же хотите, чтобы я сделал из него мужчину, научил его драться и вести за собой людей. У меня ничего не получится, если вы будете баловать парня.
Стиснув руки, Фиона наклонилась к графу, чтобы ее не могли услышать:
– Вы должны понимать страхи, которые испытывает мать.
– Вот почему мальчиков воспитывают мужчины. Ему будет трудно, не сомневайтесь, но все будет по-честному. Я не выношу жестокости в любом виде. Мы оставляем ее для борьбы с нашими врагами.
– Но ведь это мы, англичане, ваши враги, – прошептала она.
Граф прищурился. В уголках его глаз образовались тонкие морщинки.
– Если парень справится с шотландцами, ему никто не страшен. Разве не этого вы хотели?
– Да. Да, конечно. – Фиона приехала именно за этим – чтобы Спенсера научили всему, что должен уметь рыцарь. Она знала, шотландцы – народ воинственный, но она не до конца понимала, какими они могут быть жестокими.
