Сейчас же через широкие двери мы прошли в жарко натопленное помещение, которому мог позавидовать лучший московский ресторан. Здесь воплощалась мечта любого шефа: вдоль стены тянулось несколько метров сложенных из камня печей – пожалуй, это слово подходит к этой конструкции наиболее точно. На них стояли кастрюли и сковородки самых разных размеров. Огромный стол посередине кухни был вымыт до блеска. Выбор ножей и топориков, висящих на крючках вдоль стены, впечатлял так же сильно, как сияющие медными и стальными боками сосуды причудливых форм на полках. Каждая пядь рабочего пространства была использована: вдоль всех стен стояли столы разной высоты или шкафы. На стенах было множество полок. В углу глубокая раковина с медным краном – аллилуйя, здесь есть водопровод!
Над всем этим богатством, уронив голову на лежащие на столе руки, дремала худенькая девочка лет двенадцати.
- Эй, Лиска, - окликнул ее Никита. – Хватит спать! Поесть нам собери, да шевелись!
Девочка вскочила, испуганно вскрикнув и завертев головой, но, увидев знакомые лица, быстро успокоилась.
- Вам бы, Никита Димитриевич, только поесть, - бойко ответила она. – Нет бы что другое сказали!
- Поесть и попить, - согласился парнишка. – И гостью разместить. Это новая кухарка у нас.
Девочка поглядела на меня с опаской, а потом быстро достала из шкафа глубокие тарелки, куда щедро наложила тушеных с мясом овощей.
Овощи были переварены и недосолены, но юноши накинулись на них как саранча. Я же только поковырялась в миске, выбирая куски мяса. Девчушка наблюдала за мной искоса, но молчала.
- Комната кухарки в каком состоянии? – спросил ее Демьян. – Я Грегору говорил, чтобы подготовили.
- Я не знаю, - сказала Лиска. – Моё дело маленькое: следить за огнем и кормить тех, кто ночью приезжает.
- Ну хоть покажи, где комната-то.
- Ой, да что с вами сделаешь, - вздохнула девочка, словно маленькая старушка. – Пойдемте ужо, покажу. Пожитков-то много у вас, лирра?
- Только то, что на мне, - ответила я спокойно.
Скажет ли чего? Промолчала, кивнула только.
Комната, выделенная кухарке, не впечатляла ни размерами, ни обстановкой. Всего-то в ней и помещались кровать, небольшой столик и шкаф, куда я закинула свой узел. Даже нормального окна не было – только слуховое под самым потолком.
- А комната для девочек имеется? – полюбопытствовала я. – Туалет? Уборная? Сортир? Только не говори, что под кроватью ночная ваза!
- Уборная дальше по коридору, - нахмурилась девочка. – Но туда никто не ходит. Горшок-то всяко удобнее. Не нужно бегать никуда.
- А мыться где? – мрачная обреченность звучит в моем голосе. – Тазики?
- Прислуга в бане моется.
Цивилизация, чтоб ее! Водопровод, ага – размечталась, мать!
- Пошли, уборную покажешь.
Туалетная комната меня скорее порадовала, чем огорчила. Здесь в буквальном смысле пахло фиалками: в комнатушке был шкафчик, на полках которого лежали бруски фиолетового мыла. В Москве такие штуки были очень популярны – как-никак, ручная работа. Здесь же, поглядите, для слуг бесплатно лежит. Имелась и раковина с медным краном на деревянном столике. Унитаз, правда, от привычного вида отличался. Никаких белых фаянсовых друзей – только дерево, только хардкор. Собственно заместо унитаза был деревянный кубик с дыркой. Очень глубокой дыркой – я заглянула.
- А куда уходит… оно? – дипломатично спросила я. – Выгребная яма?
