А кулинария? Что кулинария? Она в лучшем случае лишь подспорье повседневного общежития и общения между людьми, народами, странами. Лишь бы в устах политиков она не превращалась в объект политических распрей, когда не хватает им мудрости для великих свершений.
Кубинская кулинария верой и правдой служит и божествам, и простым смертным, давая им лишний раз повод вспомнить услышанные в детстве сказки. Тем более, что для многих известных знаменитостей, так или иначе приобщенных к афрокубанизму, первыми и лучшими нянями были мудрые негритянки, чей духовный и душевный мир переполняла тоска по исторической родине и благодарность оришам за то, что не покидают их в самые тяжкие мгновения их жизни. В благодарность за это они готовят, например, для богини моря Йемайя маларрабию: шарики из пшеничных зерен с медом. А для ее любимицы – Очун, африканской Афродиты – огромный набор разных сладостей. Благо, что в стране много сахара! Большая любительница сладкого и веселья всегда желанна и на небесах. Ей рады и суровые боги. Ей одной удается доставить без помех на «разгневанное небо» все, чтобы умилостивить божества. Она от имени всех (чаще, правда, от имени жаждущих радостей женщин), просит богов совсем о малом: избавить землян от несущих несчастья стихий. Только ей, любвеобильной Очун дано усмирить даже всесильного и грозного бога грома и молнии Шанго, утолив его жажду ласки, а заодно угостив кимбомбо собственного приготовления.
Уже по этим бесхитростным примерам можно, я думаю, увидеть, сколь не просто рождение блюд и их названий в «питье-еде» страны, где произошло органичное смешение не просто культур, а целых цивилизаций. И сколь неординарна в этом деле сама миссия кулинарии.
Во времена рабства, длившегося почти четыре столетия (отменено в 1886 году), главными потребителями пищи были, конечно, рабы, по численности своей, в отдельные периоды, превосходившие белое население. Основной продукт их питания – вяленое мясо и треска. Продукты, которые всегда имелись на рынке и хорошо сохранялись в условиях жаркого климата. В рационе черных рабов было блюдо под названием фунче – каша. Она готовилась из маниока, кукурузных зерен и зеленых бананов. Воспринимается как символ содружества кулинарных культур аборигенов Кубы и всех «пришельцев».
Эта система питания пустила глубокие корни в традиционной кухне островитян: даже зажиточные кубинские семьи предпочитали, например, вяленое мясо свежему, хотя старались подавать его в отсутствие иностранных гостей, дабы не «скомпрометировать» себя пристрастием к «еде рабов». Поварами в зажиточных семьях были те же негры, и они, конечно, не могли не внести лепту в «кулинарный африканизм». Так что избежать присутствия или влияния африканских традиций было практически невозможно.
Индейцы оставили в наследство кусубе – лепешки из муки юкки, популярные и очень любимые до сих пор, особенно в восточной части страны, где исторически дольше сохранялась популяция индейцев. Едят кусубе кто с чем: с мясом, соусом, с чем-нибудь сладким.
Кубинская кухня между тем несет в себе сугубо национальные черты со всеми ее характерными чертами. Можно заметить даже некоторое сопротивление чужим веяниям. Пример: кубинское блюдо ахиако, густой суп типа испанского косидо. Смесь всего, но всего только «своего»: местных овощей и не турецкого, скажем, как в самой Испании, гороха, составляющего основу косидо! А гороха своего, кубинского.
