«Давай позовем Аню, устроим мозговой штурм», – предложил Андрей и, набрав ее номер, попросил зайти.
«Кстати, Аня… Она что, замуж собралась?» – поинтересовался Петр, вспомнив, как на днях промелькнула в Facebook фотография ее руки крупным планом с обручальным кольцом на безымянном пальце.
«Да, весной вроде».
«Надо ее увольнять, пока не собралась в декрет».
«Говорит, что нет такого в планах».
«Ей уже тридцатник скоро. Думаешь, у нее нет такого в планах?» – скептично заметил Петр, и в этот момент в кабинет вошла Аня. Иногда ее глаза были похожи на глаза испуганного теленка, что совершенно обезоруживало Петра, и он не решился допросить Аню о ее дальнейших планах.
«Проходи», – пригласил ее Андрей. Аня прошла к столу начальника и опустилась на стул.
«Ты слышала о „Капитал Строй“?»
«Конечно. Сейчас много пишут о них».
«И что думаешь?»
«В смысле?»
«Мы сегодня едем к ним на встречу, – нетерпеливо вмешался Петр, – надо предложить им программу действий».
«Ну им надо с дольщиками общаться, быть максимально открытыми, информировать их, что да как, объяснять свою позицию».
«Ну ты же понимаешь, что это их целенаправленно мочат? – продолжал Петр. – Я считаю, что нужно устроить алаверды тем, кто все это устроил».
Аня на мгновение задумалась, а потом, посмотрев на него своими глазами испуганного теленка, ответила:
«Мне кажется, что мы и денег в итоге много потратим, и бизнес не спасем, – и добавила: – Я все-таки думаю, что тут надо через любовь действовать: по-человечески объяснить все дольщикам и делать что-нибудь хорошее».
«Через любовь…» – усмехнулся Петр, но Андрей поддержал подчиненную:
«Я соглашусь с Аней, – и добавил: – Конечно, может, у нас сегодня вечером появятся новые вводные, но пока я бы остановился на такой стратегии».
«Ну хрен с вами, уговорили», – согласился Петр, чувствуя некоторое разочарование и падение адреналина в крови: атаковать было бы интереснее, чем защищаться. Кроме того, зная Куликова, его еще надо было уговорить выйти на люди и начать встречаться с дольщиками. Последний раз Петр его видел на «роллс-ройсе», а на одной из конференций, где около года назад Куликов участвовал в качестве спикера, он заявил, что «для нищебродов они не строят». Его пиарщики после этого неуклюже оправдывались, что Андрей Сергеевич не имел в виду покупателей жилья в сегменте эконом, а говорил скорее о состоянии души и образе жизни, но это вызвало еще больше негатива. Все социальные сети с негодованием обсуждали Куликова около двух недель, а потом переключились на кого-то другого, но впоследствии ему еще не раз припоминали его высказывание.
«Света Сохо» позвонила в начале шестого.
«Вы сможете быть у нас через час?» – деловым тоном спросила она. Услышав согласие, она ответила:
«Отлично! Сейчас скину адрес», – и повесила трубку.
Петр улыбнулся. Он был уверен, что этот холодный деловой тон – всего лишь маска, какая была у нее на лице и в «Сохо», когда они познакомились. Через час после знакомства они уже ехали в такси к нему домой.
Партнеры агентства Bender&Stolz уже около получаса сидели в просторной приемной Куликова. Это была даже не приемная, а просторный холл. С мраморными полами и рядом широких окон в пол вдоль длинной стены, наполняющих помещение светом. На другой стене, лицом к которой сидел Петр, была выложена фреска с изображением деревенского пейзажа викторианской эпохи. Она тянулась до самого потолка и через позолоченные плинтусы перетекала в изображение высокого прозрачного голубого неба с редкими, напоминающими сахарную вату облаками, из-за которых выглядывали румяные пухлые ангелочки. Длинноногая секретарь Куликова сидела на высоком стуле за стойкой из черного мрамора и с серьезным видом что-то читала в своем ноутбуке.
