– На Егора в воскресенье вешалась, – сказала Алёна, потирая руки. – А потом с Зареченским сколола. Диса их видел у дома. И она его в квартиру водила.
– Краш Зареченкий, – активно жвала жвачку Маха, рассматривая меня с ног до головы. У неё ещё нос был опухшим, что смотрелось ужасно. – Получается, мы флексились, а ты родину предавала? С врагом совокуплялась? Что молчишь?
– Он тебе заплатил? – спросила Алёнка. – Гони деньги, потаскуха.
Она первая… Моя подруга детства первая подбежала и попыталась отобрать у меня сумку. Я размахнулась и ударила её в нос кулаком.
А потом было больно. Меня ударили об раковину прямо лицом. Кровь полилась. В глазах звёзды. Я продолжала драться. А передо мной уже Евгения Алексеевна, завуч.
– Петрова! – кричала она на меня и включила холодную воду.
Её руки стали отмывать моё лицо. Разбили мне губу. Я вырвалась из рук завуча. С рёвом и слезами кинулась из школы.
Но на этом мои страдания не закончились. Я добежала до дома. А в моём подъезде все стены исписаны жуткими словами в мой адрес. Краска в некоторых местах ещё была свежая. А вот то, что было написано баллончиком, я не смогла оттереть. С изуродованной курткой в краске, я, рыдая, добежала до квартиры.
Мама с Юрой уже ушли. Вернуться должны были вечером.
Я закрылась на все замки и побежала в ванную комнату. В отражение увидела своё лицо и ещё больше разрыдалась. Губа вспухла, под глазом фингал.
Но и это был не конец.
В интернете творилось что-то ужасное. Моя страница была полностью загажена. Моё лицо прикрепляли к голым людям и животным. Оскорбления неслись со всех сторон.
Я в панике стала всех удалять из друзей, очищать свою страницу, с которой уже попрощалась. Заблокировала сообщения на телефоне, потому что с разных номеров приходил один и тот же текст: «Как на вкус Зареченский гопник?»
Раздался звонок на телефон. Я с ужасом смотрела на номер. Звони Дима.
Я ответила, пыталась отдышаться.
– Юля! Что там на твоей странице происходит?! – обеспокоенно спросил он.
– Это всё из-за тебя, – заревела я и стала заикаться, захлёбываясь всхлипами. – Они решили, что я с тобой… что я своих предала… из-за тебя… меня избили… из-за тебя!!! Лучше б я кота завела, а не парня!!!
Я дрожащей рукой отключила телефон. Полностью отключила.
Забралась под одеяло, которое не успела убрать утром и спряталась от этого жестокого мира.
Ревела я ещё пару часов. Кто-то звонил в дверь. Я укрыла голову подушкой.
****
Мама пришла с работы. Ей позвонили со школы, и Юра её отпустил. Он у неё начальник. Она пришла не одна. У двери тусовался Ворон и пытался со мной поговорить.
Я наотрез отказалась вылезать и показывать лицо. Калачиком согнулась, вцепившись в одеяло. И в одеяло орала, когда мама меня выгибала и пыталась посмотреть на то, что со мной сделали.
– Нужно зафиксировать, – услышала я Димкин голос. – Это так нельзя оставлять!
– На! Фиксируй!!! – закричала я и убрала одеяло с лица. – Это потому что ты с Заречья.
Я почти не видела его из-за пелены слёз.
– Успокойся, ты не одна, – строго сказала мама. – Сейчас поедем в травмпункт…
– Я никуда не поеду! Оставьте меня в покое.
Кто-то звонил в дверь.
– Открой, – попросила мама Ворона, который по неизвестной причине, вдруг втесался ей в доверие.
И он пошёл открывать. Не посмотрел в глазок.
А там был Чек с друзьями. И пришли они именно за Димой.
–– Я тебя запомнил, чмырь.
Мне перестало быть страшно за себя. Мир, который ограничивался всегда моим районом, неожиданно раздвинул свои границы в масштабах вселенной. И пупом моей вселенной был Ворон, которого я обвинила во всём. Хотя он не был виноват в том, что у нас такая странная, ненужная война между районами.
