Я чуть не задохнулась от восторга. Хотелось брызнуть счастьем и весельем. Как сдержала радость, непонятно. Взяла папку и, прижав к груди, как родную, поблагодарила начальника. Полетела на крыльях счастья в общественный коридор нашей корпорации.
Я порхала, всем улыбаясь. Это не только хорошие деньги, это одобрение моей работы, моего чувство стиля и вкуса, это подкормка моей внутренней Музы, и я хочу дальше творить и рисовать.
Как налетела на огромного мужика, даже не заметила. Папка из рук выскользнула. Моя флэшка, мои листы с проектом разлетелись по глянцевой плитке коридора. Я в ужасе, как будто всё горит и тонет, начала панически собирать документы. Мужчина, в которого я врезалась, тоже присел, чтобы помочь мне.
Я замерла, в груди что-то ёкнуло. Я увидела эти руки. Длинные пальцы с еле заметными волосками, крупными костями и красивой вытянутой формой ногтей. Несмотря на всё изящество, которое тревожило моего внутреннего художника, руки были очень крупными. И я их видела раньше.
Давно.
Четыре года прошло. С тех пор, эти руки изменились.
Но я могла ошибиться.
Я всегда ошибаюсь.
Ищу его в других. И это тяжело.
Быстро собрав документы в папку, я даже не взглянула на мужчину. Рванула к лифту, сразу затерявшись в толпе работников, у которых был обеденный перерыв.
Я так и осталась с подросткового возраста маленькой и хрупкой. Сколько бы грудь ни подчёркивала, какие бы себе очки ни покупала, у меня всегда спрашивали возраст и пытались приписать к подросткам.
Мне исполняется двадцать лет через неделю. А паспорт — до сих пор самый важный документ в моей жизни. И в кино, и за шампанским, и сигарет купить Алинке — везде показываю, что я взрослая.
****
Добежала до своей многоэтажки. Моя квартира на пятом этаже. Для нас с Пичем самое оно. Хотя родители говорят, что очень маленькая.
Не воспользовавшись лифтом, добежала до своего этажа, открыла дверь в квартиру. Радостное мяуканье огромного рыжего кота с зелёными глазами. Это мой Пич! Алинка подарила котёнка четыре года назад, как раз не в самый лучший период в моей жизни.
Небольшая прихожая, направо – санузел совмещённый, налево — шкаф встроенный, через стеклянную дверь — комната-студия. Здесь тоже места мало.
Прямо по курсу – балкон застеклённый. Дверь на него открыта, потому что тепло, потому что там прогулочная зона для моего кота. Кухонька небольшая. Диван и длинный рабочий стол с компом, красками, холодным фарфором, из которого я делаю кукол. Всё в творческом беспорядке.
И венец беспорядка — фигурка в тридцать сантиметров высотой. Моя дипломная работа – кукла из холодного фарфора. Алинка восхитилась, мама скуксилась, когда увидели.
Это Дима.
Его фотографий у меня не было. Но последние четыре года я по памяти лепила именно его.
Высокий, пропорциональный парень в чёрных штанах, по пояс раздетый. Волосы цвета вороного крыла, и вороньи крылья за широкой спиной.
После печальной истории моего детства Дима часто появлялся с белыми крыльями как ангел-хранитель. А потом, после моего восемнадцатилетия, крылья стали чёрными.
В шкафу десять похожих кукол.
Он навсегда в моём сердце. Я всегда буду любить его одного.
Мы были знакомы всего сутки. Но какие!
В маленьком городке воевали два района, и мы, как Ромео и Джульетта, вышли из разных «семей». И мои же меня хотели изнасиловать, а он спас. На тот момент мне было пятнадцать лет, ему — двадцать. У нас была настоящая взаимная симпатия, даже любовь. Но меня мой район не понял: избили в школе, а Димку порезали ножом. Ему зарубили военную карьеру, меня изуродовали морально.
