– Как же не имеет? – протянул Жека. – Я же плачу. Давай, ко мне Юленька. Я тоже тебе сделаю красиво.
– Евгений Алексеевич, буду рада пообщаться с вами завтра. Спокойной ночи.
Я наконец-то оторвалась от проекта и отключила звонок.
Пич гонял по комнате мячик. В балконную дверь уже тянуло холодком, и у меня мёрзли ноги под столом.
Раздался очередной звонок. И я так же на громкой связи ответила.
– Куколка, привет! – на всю комнату бархатистый приятный голос Димы Воронова. – Сегодня плохо поговорили. Давай встретимся.
– А мне кажется, хорошо поговорили. Мне вот полегчало, – улыбнулась я. – Вам чего от меня нужно, Дмитрий Романович?
– Поговорить, – печально ответил он. – Места себе не нахожу.
– Потому что ваше место в Москве! Вот и дуйте на историческую родину, – усмехнулась я.
– Юля, прекрати, – строго сказал он. – Пожалуйста, давай встретимся.
– Я спать ложусь, – отрезала я. – И откуда ты взял мой номер?
– Я даже адрес твой знаю.
Раздался дверной звонок.
Не отключая связь, я прошла к входной двери и посмотрела в глазок. Там стоял парень в жёлтой одежде и кепке, как разносчик пиццы, но держал цветы.
Я открыла дверь. Парень улыбнулся и попросил расписаться за доставку.
– Вы не ошиблись?
– Нет! Он не ошибся! – кричало из колонок.
Я расписалась и заволокла гигантский букет цветов в корзине.
– Дмитрий Романович! – крикнула я. – Беспощадный вы мой, как я это всё к мусорным бакам с утра дотащу?
– Оставь, пожалуйста, – ответил Дима. – Там ещё коробка конфет, как ты любишь: пломбир с клубникой.
У меня мурашки по коже. Опять что-то из прошлого накатило.
Вот только освободилась, как он заново меня мучает.
– Дима, тебе меня не жалко? – ослабело спросила я.
– Ничего страшного, ты не потолстеешь от коробки конфет, – усмехнулся он. – Просто я пытаюсь выпросить свидание. Одно единственное. Куколка, дай шанс всё объяснить.
– Нет, – рявкнула я и отключила телефон.
Мне действительно пора было ложиться спать.
Комнату заполнял невероятный аромат роз.
Я нашла коробку дорогих конфет в корзине. И маленькую открытку.
«Дорогая, куколка. Приглашаю тебя на свидание. Сообщи, как будешь свободна».
Пич уставился на букет, как на врага народа. Глаза зелёные одурели, холка вздыбилась. Мой котэ воинственно, боком стал подходить к розам, щерясь и мяукая.
Война с букетом началась неожиданно. Кот влетел в букет с разбега. Розы его царапали, он их.
Без жалости к цветам, я прошла на кухню и кинула коробку конфет на стол. Открытку отнесла в шкаф. Там на верхней полке у меня был «склад прошлого». Фарфоровые куклы, изображающие стройного плечистого юношу. Чек из кафе, в которое меня, пятнадцатилетнюю, пригласил Дима, оттуда же брошюрка, на которой Ворон написал: «Моя куколка». И туда же отправилась открытка
Дверь в шкаф закрылась. Мне плевать.
Я подошла к дивану и разложила постельное бельё.
Пич сходил с ума, пожирая листы от роз.
Балконную дверь я решила оставить открытой, потому что запах роз за ночь станет удушающим.
Легла на подушку и сладко закрыла глаза.
Мне не хватало его ласки, его нежных объятий. Сладкого урчания в ушко. И лилейных поцелуев.
– Пич, кис-кси, – позвала я того, с кем привыкла засыпать.
****
– Я тебе припомню эти розы, – недовольно бурчала я, собирая с раннего утра растерзанный букет по мусорным пакетам. Пич справился с «врагом» и занял его «крепость»: розы все изломал и завалился спать в корзинку для букета.
