Куларнава-тантра. Часть I - страница 9

Глупцы не избавляются ни от страданий, ни от волнения чувств. (91)

Одно дело – высшая истина, другое – как ее понимают люди,

Одно дело – подлинная суть шастр, другое – какое им дается объяснение[54]. (92)

Они рассказывают о «состоянии вне ума»[55], но сами его не ощущают,

Иные из них, пораженные самостью, наставлений лишены[56]. (93)

Они читают веды и шастры и друг с другом спорят,

Но не знают высшей истины, как ложка – вкуса еды. (94)

Голова несет цветы, а нос знает аромат.

[Многие] веды и шастры читают, но редок ведающий смысл. (95)

Не видя, что истина пребывает в нем самом, глупец блуждает среди шастр,

[Подобно тому, как] неразумный пастух в колодце высматривает козла, что в загон вернулся. (96)

Знание, полученное посредством словесного свидетельства[57], не способно избавить от наваждения круговерти перерождений,

Также как и разговоры о светильнике никогда не рассеивают тьму. (97)

Лишенному разума изучать [шастры] все равно что слепому в зеркало смотреться.

Лишь для разумного шастры – источник истины, о Деви. (98)

Одни впереди, другие сзади, а третьи сбоку,

Истина такая или другая – так друг с другом спорят

Люди, прославленные ученостью, щедростью, доблестью и иными добродетелями. (99)

Если нет непосредственного восприятия, то к чему о постижении говорить?

Таким образом те, кто сбит с толку шастрами, далеко [от подлинного знания] стоят, без сомнения. (100)

«Это знание, это предмет познания», – повсюду он желает слышать,

И даже живя тысячу лет, до предела шастр не дойдет, о Деви. (101)

Многочисленны веды и прочие [священные тексты], и мириады препятствий для их изучения, включая мимолетность жизни.

Поэтому следует постичь суть, как гусь [отделяет] молоко от воды[58]. (102)

Изучив все шастры и постигнув истину, мудрый человек

Пусть их оставит, подобно тому, как стремящийся обрести зерно [выбросит] солому. (103)

Как для насытившегося амритой не будет нужды в [обычной] пище,

Так и для постигшего истину необходимость в шастрах отпадает. (104)

Изучение вед и шастр – это не путь к освобождению,

Но лишь благодаря знанию происходит оно, и не иначе, о та, которая героями чтима![59] (105)

Не ашрамы ведут к освобождению, не учения философских школ[60]

И шастры, но лишь знание ему причина. (106)

Лишь слово наставника освобождение дарует. Обманчивы все науки[61].

Оно же единственно от бремени страданий избавляет. (107)

Недвойственная [истина], возвещенная Шивой, без усилий, [связанных с совершением] обрядов[62],

Из уст наставника постигается, но не благодаря мириадам агам[63]. (108)

Двух видов бывает знание: произошедшее из агам и возникшее из различения[64].

[Знание], произошедшее из агам, это Шабдабрахман, а возникшее из различения – Парабрахман. (109)

Одни желают недвойственности, а другие – двойственности,

Но [и те, и другие] не ведают моей истины, недвойственности и двойственности чуждой. (110)

Два слова [ведут отдельно] к узам и освобождению – «мое» и «не мое».

[Словом] «мое» связывается существо, а [словом] «не мое» освобождается оно[65]. (111)

То дело [праведно], что в узы не ввергает, то знание [подлинно], что освобождение дарует.

Иное же дело [связано] с усилием, иное ж знание это [только] мастерство. (112)

Пока пылает [пламя] вожделения, пока есть устремление к бренному миру,

Пока непостоянны чувства, какой об истине будет разговор? (113)

Пока одолевают заботы, пока возникают желания,