В нем находились три огромные столитровые емкости, газовые баллоны, прилавок с краном и поднос с гранеными стаканами и парой кружек. Расписавшись за оборудование и отмыв свое рабочее место, пришлось вернуться в магазин.
– Когда мне квас привезут? – спросила я, стоя на пороге распахнутой двери в кабинет начальницы.
– Скорее всего, завтра, – не отрывая глаз от бумаг, ответила она, – Иди пока на фасовку, там всегда руки нужны.
В молочном отделе толкалась очередь, в бакалейном было тихо и пусто. Полки были практически пусты. Несколько пакетов с развешанными серыми макаронами, такая же несимпатичная перловка и еще не то сечка или ячка.
Завернув за прилавок, я прошла в подсобку.
– Новенькая? – спросила меня пожилая женщина с добрыми голубыми глазами и пучком лучистых морщинок вокруг них.
– Да, я из торгового отряда, – ответила я, – Меня на квас поставили, а его не привезли, вот начальница к вам отправила.
– К нам, это хорошо, – улыбалась женщина, – Только сегодня ничего не привезли, а что было, мы уже развесили.
– А что же мне делать? – растерялась я.
– Ты обедать ходила? – заботливо спросила женщина, словно я была ее дочка.
Я отрицательно помахала головой.
– Ах, так ты, наверное, еще ни с кем не знакома, – всплеснула руками женщина, – Пойдем я тебя отведу обедать. Мы тут сами готовим, особенно вкусно, когда смена Расула. Обеды недорогие, копеек двадцать, двадцать пять.
Меня, конечно, смутила такая маленькая сумма, потому что даже в недорогой в институтской столовой можно было пообедать примерно на рубль.
Она легонько, подталкивая меня в спину, повела куда-то в глубину мясного отдела, в прозрачных витринах которого лежали лишь белые пустые металлические корытца. А в подсобных помещениях оказалось несколько небольших комнат.
В одной из них стоял огромный пень с воткнутым топором и столами, обитыми листами цинка. В другой вокруг такого же огромного стола стояли стулья. Продавцы в свободное время приходили сюда обедать по одному или двое, ели и так же быстро уходили. В третьей, совсем крохотной, около электроплитки, отвернувшись спиной, что-то колдовал мужчина в белом халате. Он был какого-то гигантского роста с большими волосатыми руками.
– Расул, – улыбнулась моя сопровождающая, – Покорми вот девочку!
– Новенькая? – не поворачиваясь, спросил мужчина, – Как зовут?
– Варя, – ответила я.
– Держи тарелку, – Расул, наконец, повернулся в проходе. У него было широкое лицо с массивным носом и черными усами. – Борщ любишь?
– Люблю, – кивнула я.
– Значит, ешь! – улыбался Расул, – А я люблю, когда едят.
Я навернула порядочную тарелку борща, потом получила огромнейшую порцию вермишели с гуляшом. В нашей студенческой столовой такие порции мне и не снились, но я мужественно все доела, чтобы не обижать повара. Готовил Расул действительно потрясающе. Несмотря на то, что магазин был полупустой, для коллектива продавцы не жалели отборных продуктов.
Накормив всех, Расул произвел калькуляцию.
– Девочки, сегодня обед стоит 22 копейки, – сообщил он всем присутствующим.
Это обычных покупателей можно было обвесить, обсчитать, со «своими» такие вещи не проходили. Все расчёты происходили четко, до копеечки.
Не зная, чем себя занять, я сходила проведать свой ларек. И вновь вернулась в магазин в бакалейный отдел. Там кипела работа. Оказывается, привезли сахарный песок и фасовщицы, ловко орудуя совками, насыпали его в бумажные пакеты, взвешивали на весах ровно по килограмму, закручивали и ставили на тележку.
