Культура есть жизнь. Откровения Заслуженного работника культуры - страница 4

А замочек-то с секретом!

Эту историю я помню с детства. Ну, как помню? Когда это произошло, мне не было даже годика. Зато потом, мне её много раз пересказывали мои старшие сестрёнки Людмила и Галина, поэтому я её и запомнила.

Однажды, когда все взрослые – мама, папа и бабушка – ненадолго разошлись по своим делам, я осталась «под присмотром» моих сестёр. И в это самое время произошло вот что…

Я, тепло и красиво одетая, спокойно лежала себе в коляске, улыбалась и перебирала руками игрушки. А сестрёнки играли неподалёку в свои взрослые игры, время от времени приглядывая за мной. Старшей, Люде, было около десяти, а средней, Гале, – всего семь. И показалось им, что в доме у нас как-то жарко стало. Оглянувшись на меня, они подумали, что и мне, наверное, жарко, ведь я была одета в тёплую кофту с начёсом. Тогда и решили они с меня её снять. Замочки на таких кофточках тогда были железные, золотистые, с крупными «зазубринами». И вот, подошла ко мне Люда и потянула за этот замочек вниз. Он не поддался. Люда посильнее нажала на него и ещё раз потянула – снова не поддаётся. И тут вдруг раздался душераздирающий крик. Это я залилась таким плачем, что меня даже на улице было слышно. Ревела так, как будто меня резали! Сестрёнки переполошились, стали показывать мне всякие игрушки и диковинные вещицы, от которых я всегда радовалась. Но, не тут-то было! Я кричала и плакала всё громче и громче. На мой крик с улицы прибежал мой крёстный Коля, он был самый старший из всех собравшихся в доме, ему тогда уже было семнадцать. Недолго думая, он схватил папину гармонь, что сделал своими руками мой дед, подстроив её под мамин голос, и начал громко играть. Гармонь была голосистая, звучная, но я перекрикивала и её. Все конечно, перепугались, растерялись, но надо же было что-то делать, чтобы остановить душераздирающий плач ребёнка. И тут в голову моему крёстному пришла гениальная мысль – позвать соседку, у которой уже был опыт общения с маленькими детьми.

Прибежала тётя Оля Валькова и каким-то волшебным образом прекратила это «безобразие» – расспросив испуганных «нянек», что и как было до её прихода, догадалась, в чём дело и тихонько расстегнула на моей шее золотистый «замочек с секретом». И, о чудо! Вокруг сразу воцарилась тишина, я перестала реветь и улыбнулась. Оказалось, что старшая сестрёнка, желая снять с меня тёплую кофточку, переусердствовала с замочком – нажала так, что в его «зазубрины» попала моя кожа. Мне было очень больно, а сёстрам – очень страшно! Спасибо моему догадливому крёстному и соседке нашей тёте Оле. Вот такая история со мной приключилась в детстве.

Окружение, создающее победителей

Чем глубже я погружаюсь в воспоминания детства, отрочества и юности, тем яснее осознаю, что все ключики-подсказки в молодые годы нашли своё продолжение в моей взрослой жизни, помогли мне раскрыться, стать успешной и счастливой. И я никогда не перестану благодарить за всё моих замечательных родителей, родных и любимых сестёр, добрейшую бабушку Шуру и всех, кто окружал меня любовью, направлял, вразумлял и просто поддерживал.

Сколько себя помню, у нас в семье всегда царила творческая атмосфера. Все семейные праздники сопровождались игрой на музыкальных инструментах и пением. Помню, как виртуозно играл на баяне мой двоюродный дедушка Шишлянников Николай Давыдович, который после войны 30 лет отработал музыкантом в районном доме культуры, а баянистом он был от Бога. За свой труд ему было присвоено почётное звание «Заслуженный работник культуры РСФСР». Он был не только непревзойдённым музыкантом-виртуозом, но и мастером по изготовлению музыкальных инструментов. Из его рук вышло несколько гениальных инструментов «гармошечного зова», от маленькой карманной гармошки до готово-выборного баяна. Один из своих инструментов он сделал и подарил любимой племяннице Ниночке – гармонь под её голос, на которой умело играл мой папа. Не только мы, но и многие в округе любили слушать красивый голос Нины под гармонь, звук которой вторил её звонкому сопрано. Этот авторский инструмент, сделанный руками нашего деда, мы до сих пор свято храним.