Кумиры. Беседы с замечательными людьми - страница 29

– Вижу, вы – человек верующий. Что для вас вера?

– Вера – тот фундамент, на котором все строится. Это образ жизни. Жизнь по заповедям. Вера определяет все в жизни – выбор поступков, восприятие людей, исполнение обязанностей, отношение к происходящему, как ты общаешься с людьми, что ты им несешь.

– В том числе и выбор ролей? Видимо, по этой причине мы не так часто видим вас на экране?

– Я продолжаю работать. Но я человек избирательный. Сниматься во всем подряд не могу. Выбираю и выбирала всегда. Иногда звонят, дают почитать сценарии. Предложения принимаю нечасто.

– Это связано и с тем, что это не ваше кино? Ведь в последние годы образы простых женщин из народа, которых немало на вашем счету, ушли с экрана. Их нет. Современное кино рассказывает нам о жизни на Рублевке, а еще о ментах и бандитах.

– У меня ощущение, что жизнь простого человека нашим сценаристам и режиссерам неинтересна. А ведь он есть, этот простой человек. Он продолжает жить и работать на огромных пространствах России. Если такие сценарии и находятся, то на них, как правило, не находится денег. Масса крепких профессионалов отброшена от съемочной площадки. Осталась кучка, вхожая в «элиту». Вот и создают они свои «шедевры». Мне не все равно, что я буду произносить с экрана, к чему звать людей, что в них вселять. Вот почему я так мало снимаюсь. Меня порой поражает, как люди, которых я уважала, пускаются во все тяжкие и танцуют канкан. Я так не смогла бы.

– Вы осуждаете их – тех, кто участвует в «балагане»?

– Да нет. Люди зарабатывают деньги как умеют. Я пытаюсь их понять. Думаю, это дело внутреннего устройства человека – его совести, его взглядов на жизнь.

– Неожиданно было увидеть вас в исторических фильмах «Царевич Алексей», «Тайны дворцовых переворотов». Как вы чувствуете себя в костюмных ролях?

– Человек во все времена остается тем же. Поменялось платье, но страсти остались те же: люди любят, ненавидят, о ком-то пекутся, на что-то надеются. Сыграть все это – моя профессия.

– Русское искусство всегда взывало к душе человека, к его совести. Сегодня актеры стремятся всего лишь рассмешить, развеселить. Это что – девальвация актерской профессии?

– Да, в последнее время много пересмешников появилось. Я этого не люблю. Думаю, наши люди достойны того, чтобы с ними разговаривали серьезно.

– Вас не встретить на светских раутах, на тусовках да и в телеэфире вас не видно…

– Я отношусь к тем людям, для которых это никогда не имело значения, хотя, конечно, в молодости я часто бывала в Доме кино, в ресторанах. Сегодня тусовки мне неинтересны, да меня туда и не позовут – я же не Ксения Собчак. Что же касается телевидения, то определенная часть творческой интеллигенции вообще не имеет туда доступа. Будто мы диссиденты внутри страны!

– Знаете, такое ощущение, что вы и вправду в какой-то внутренней оппозиции к сегодняшнему времени.

– Во все времена существовали люди, которые изо всех сил старались вписаться в жизнь. Совсем недавно они рвались из кожи, были членами партии, комсомольскими вожаками. Сегодня они тоже приспосабливаются к кому и чему угодно. И все это ради того, чтобы не потерять кусок хлеба! В этом смысле я не поменялась: никогда и ни от кого не зависела – ни от партии, ни от комсомола. Да, мне нравилось жить в великой стране под названием Советский Союз. Я ни у кого ничего не просила, никакими льготами не пользовалась. Но у меня, деревенской девчонки, была возможность закончить институт, работать по своей профессии. Я всегда гордилась и ощущала себя гражданином великой державы. Конечно, с чем-то я не соглашалась, но главное – мне не мешали жить. Я могла дышать. А сейчас мне вроде и не мешают, а жить становится трудней.