Кумзёра - страница 7

Дороги в Кумзере, как писал в «Призыве» директор совхоза Шаров в конце 70-х, самые плохие в районе. Добираться, особенно в 50-70-е от станции Харовской до Кумзера, а это 50 километров, было настоящей мукой. Едешь в отпуск и не знаешь, ходят ли автобусы. Устанешь за эти два-три часа, пока трясет в автобусе, больше чем за сутки в поезде. Всегда на станции, если встретишь земляка, то первым делом спросишь: «Как дорога?» Как-то мой друг и ровесник Серёга Савенков ответил с гордостью о нашей дороге: «Хоть яйцо кати!» Да уж, яйцо, разве что, от динозавра каменное докатили бы, но уж не от курицы. Так тряхнет, бывало, на ямах, что то головой об потолок автобуса, то язык прикусишь. Больного или беременную довезти до райцентра было проблемой. Не как родит, беспокоились, а как доедет до роддома, не случилось бы по дороге.

Когда ездили на лошадях, то эти 50 километров проезжали за двое суток. И что летом, что зимой все равно тяжело добираться.

Хорошо помню, как я лет пяти с отцом зимой ехал в деревню на санях. Встречал нас на станции его брат Сергей. Со встречи они, конечно, выпили крепко, в дороге оба заснули и на каком-то ухабе дядька Сергей вывалился из саней. Отец храпит, шапку потерял, а я и плачу, что страшно, и дядьку жалко, сижу, в его шубу закутанный. По сторонам лес дремучий, мороз, стемнело быстро, а лошадь так и бежит себе, и из-под ног у нее летят мне в лицо кусочки снега и почему-то они мне запомнились красными, как будто с кровью. Дядька тогда полежал на дороге, очнулся и догнал нас в Кумзере. Хорошо еще, что лошадь умная была, не встала, когда он выпал, а бежала, иначе бы закоченели бы мы тогда с отцом. Если бы волки не съели. Досталось им тогда обоим от бабушки, доехали, можно сказать, ее молитвами. Она ведь всегда – кто в дорогу, или едет к ней, написали, обязательно помолится, и всегда все доезжали живыми, частенько на «автопилоте».

Случалось, что надо нас встретить, а и лошади нет. Было мне, наверное, с полгода, мать ехала со мной из Архангельска домой, в самую распутицу, весной. Встречали ее на станции Виря, дядя мой по отцу, и тётка, материна сестра Лина. Машины не ездили, так и шли пешком все 50 км., а я на руки ни к кому не шел, как тётка Лина ни приманивала: «Валеричек, андели, я тебе преничка суропного дам» (какие там мне, беззубому, пряники), повис на матери, так и несла одна всю дорогу.

В последние годы дорога стала получше, даже асфальт от станции проложили километров 15, но чем ближе к Кумзеру, тем медленнее идет автобус, и шофера не любят к нам ездить, устанешь за эти два часа больше, чем за день на асфальте. Сколько же загублено техники на этой дороге, сколько моторов износилось раньше времени, уж не говоря о нервах…

С одной стороны плохая дорога и к лучшему: меньше туристов – чище природа. Но с другой – дорога эта едва ли не главная причина, что так обезлюдело Кумзеро за последние 40 лет.

На ферме в Павшихе висит плакат, кто-то написал на нем: « В 1908 году в Кумзере жило 4950 человек. В 1985 году – 560». Летом 1997 года было 430 постоянных жителей. За почти 100 лет население уменьшилось в 10 раз. Понятно, что война особенно подкосила деревню, все же только из Кумзера с войны не вернулись около пятисот мужиков, целый батальон, а пришли домой всего человек триста. Но ведь в первые послевоенные годы народу было еще много, не меньше, чем до революции, и не столько война, сколько 50-60-е годы уменьшили население. Тогда уезжали даже те, кто и ехать-то не хотел. Прав был герой Федора Абрамова: «Война да горлопаны подкосили деревню».