– Вот, это дааа! – восторгаюсь я, – Всё бело! Какой праздничный вид у ольховника! Как первомайская демонстрация трудящихся!.. Класс!
Мы гуськом, один за другим, пересекаем нарядный распадок такой праздничной Кривоножки и выбираемся на другой его склон, в пихтарник. Пихтарник – чистый! Все сто процентов окружающих нас стволов – это пихта. Инженер Андрей делает стандартную пробную площадь – это квадрат, пятьдесят на пятьдесят метров…
Чем приятно, мне, работать в хвойных массивах – так это тем, что здесь почти нет травы и нет кустарников! Если говорить проще – мне, здесь, почти нечего делать! Быстро управившись со своими делами, я лежу под пихтами, на лесной подстилке из опавшей хвои. И с чистой совестью, наслаждаюсь летним лесом, жаркими лучами прорывающегося сквозь пихтовые лапы солнца, щебетом птиц…
Очередное утро. Солнце жарко искрится в безоблачном небе! Опять всем отрядом, мы уходим восточнее нашего лагеря, в бассейн речки Сенная. В этом районе, всё пространство пологих склонов покрыто бамбуковыми березняками. Лесоустроители закладывают пробную площадь огромных размеров – квадрат, сто на сто метров. Целый гектар! Но иначе, в этом редкостойном лесу, не набрать нужных для статистики, двести стволов лесообразующей породы.
В ботанических статьях, описывающих строение тропических лесов, пишут, что обилие лиан там так высоко, что многие деревья, не выдерживая их веса, просто-напросто ломаются. Понятно, что мы сейчас не в тропиках, а на юге Кунашира. И что передо мной – березняк, на полтора метра затопленный бамбуком. Но, насчёт лиан – замечено точно! Под весом карабкающихся вверх актинидий и гортензий, все берёзы стоят – согнутые в три погибели! Я перестаю грести по бамбуку к очередному дереву и стою, хватая ртом воздух. Вытираю рукавом мокрое лицо и смотрю на этот, буквально задушенный лианами, лес, в котором каждая берёза – как штангист, с трудом удерживающий штангу…
Новый день. Сегодня у нас новая пробная площадь. И новые удивления – для меня! Во-первых, поразительны размеры дерева вишни сахалинской! Диаметр ствола этого дерева – никак не меньше семидесяти сантиметров! Штатной мерной вилкой лесоустроителей, у меня никак не получается замерить такой диаметр. Дело в том, что шкала вилки короче, чем диаметр ствола дерева! Вишни такой толщины – я в жизни не встречал…
А, ещё – два дерева бересклета! Именно «дерева»! Потому что их диаметры – двадцать и двадцать три сантиметра! И высота, у обоих – одиннадцать и одиннадцать с половиной метров. Широкие, шарообразные кроны…
– Какие же, это – кустарники?! – запрокинув голову, смотрю я в эти кроны, снизу вверх.
Оба дерева бутонизируют. Страхуясь от ошибок, я буквально обнюхиваю их соцветия…
– Са-ня!!! Эге-гей!!!
Это – меня зовут лесоустроители. Раздвигая перед собой высоченные заросли бамбука, минут через пять, я подгребаю к ним. Для инструментального снятия всевозможных промеров, лесоустроителям необходимо, для каждой породы деревьев, свалить модельное дерево. Дерево средней высоты и среднего диаметра ствола. И вот – «модель» срублена. Столпившись, все стоят у сваленного дерева.
– Саня! Мы, это дерево – не знаем. Это что-то из местных, – говорит инженер, – Что это?
Я тоже осматриваю «объект». Передо мной, в бамбуке, лежит дерево солидных размеров. Диаметр ствола на уровне груди – тридцать четыре сантиметра. Прямой ствол. Гладкая, крепкая, светло-серая кора. Компактная крона занимает лишь самую верхушку. Высота дерева – двадцать метров. На концах ветвей – бутоны полусформировавшихся, многоцветковых, рыхлых соцветий. Я раскрываю свой определитель…
