День складывался отлично. Пробки, два психа из спецслужб, авария, штрафстоянка, облом на кладбище. Чудесно! Обожаю такие дни. На том свете я первым делом спрошу у Создателя, с какой целью он такие дни творит. Что ему в них? Просто интересно. И это я ещё не успел (и уже не успею сегодня) съездить к врачу. Там бы мне, видимо, сообщат, что то, что я хочу вылечить, не лечится.
На штрафстоянке ничего нового с точки зрения эволюции человечества я не увидел. Я желал встретить бы там высоких юных гурий, облачённых в золотистые хитоны. Пусть бы две из них ублажали меня духовно, ещё две – телесно, а пятая в это время, извиняясь, вымыла языком замызганную эвакуатором машину.
Ничего подобного не случилось. На штрафстоянке гурий не было, зато там получала зарплату весьма своеобразная часть человечества, которая, я уверен, ещё ждёт своего бытописателя. Почему-то этой части совершенно не посвящают строк. Хотя она весьма примечательна, эта часть. Вот, например, попы жгут Джордано Бруно по прозвищу Ноланец. Вот газовые камеры лагерей смерти с их жирным запахом. Вот нож французской гильотины отрезает головы лидеров революции. Вот Гай Юлий Цезарь разгоняет злобное племя сугамбров, готовя свой триумф в Галльской войне. Это, так сказать, общие вехи. Доступные публике.
Но в любом времени в подобном процессе участвуют они. Выполняющие распоряжения. Они собирают дрова для костра, выбирая посуше, а потом деловито описывают имущество Ноланца. Они регулируют форсунки, добиваясь ровной и бесперебойной подачи газа в камеру. Они точат ножи гильотин и занимаются установкой корзин. Они составляют на латыни списки захваченных в полон сугамбрских семей, помечая крестиком имена особо красивых сугамбрих, которые могут вполне пригодиться солдатам и мелким полководцам.
Они не являются инициаторами зла и боли. Они в этом процессе лишь обслуга. В наши дни эти люди работают, например, в московской службе эвакуации транспортных средств.
Отстояв очередь из молчаливых и раздираемых гневом жертв отечественных парковочных традиций, я пообщался сначала с мордатым мужиком, который сверил записи в замызганном журнале, потом с мордатым мужиком, который сделал ксерокопии моих документов (двадцать рублей за листик, меньше доллара, какое счастье!), потом с мордатым мужиком, который выдал мне пропуск на выезд. Последний на этой славной выставке мордатых показал, где стоит машина. Несчастный, битый в зад джип тоскливо покосился на меня грязными фарами. Мне было неловко беспокоить его, но при одной мысли о метро меня затрясло.
Конец вечера я описывать не буду, ладно? Знаете почему? Да потому же, почему, сидя за новогодним столом, трудно вспомнить, что ты делал весь этот год: восемьдесят процентов времени заняла езда по пробкам, а её вспоминать не хочется, правда? А, да – ещё я пытался отодрать намертво приклеенные жёлтые полоски, которыми служители зла опечатали мою машину. Формально эти жёлтые полоски призваны символизировать то, что внутрь моей машины никто не залезал.
Хотите знать верный признак отличия цивилизованной страны от всех прочих? Нет, это не боеготовная армия, не неподкупная полиция и не руководствующийся законом суд – это всё вторичные признаки. Первичным признаком является отдираемость наклеек. Если любую наклейку – магазинный ярлык, складской штрихкод или вот эту жёлтую полоску на дверях опечатанной машины – вам удалось без труда и липких следов снять за две секунды – вы находитесь в сердце цивилизации.
