Купеческий сын и живые мертвецы - страница 14

И у Ивана Алтынова болезненно защемило под рёбрами слева, когда он услышал, как протоиерей Тихомиров называет сыном его двоюродного брата.

Так что, увидев Зину на колокольне, купеческий сын усомнился: а ему ли девушка машет? И может ли она видеть его с такого расстояния? Да и с какой стати ей вообще вздумалось карабкаться на колокольню?

«Да ну её!..» – с досадой подумал Иванушка и снова перевёл взгляд на голубей.

Он знал: поповская дочка частенько помогала своему отцу в храме – отливала из воска свечки, к примеру. И делала это весьма искусно – в маленькой мастерской за церковью. Вот и сегодня она наверняка должна была именно этим делом и заниматься, а не забираться черт-те куда и размахивать руками. Для чего бы это могло ей понадобиться?

Впрочем, Иван Алтынов тут же сам себя и одёрнул. Какая ему, в сущности, разница, для чего Зина залезла на колоколенный балкончик?

– Не моё дело, – в полный голос произнёс Иванушка. – Пифагоровы штаны на все стороны равны…

Но, следя за теми птицами, что кружили над Духовским кладбищем, купеческий сын снова перевёл взгляд на колокольню. И удивился тому, что Зина продолжает махать – причём делает это с поразительным упорством, почти с отчаянием.

«Может, – подумал Иван, – с батюшкой моим что-то стряслось?»

Но тут же он эту мысль и отринул. Будь так, поповская дочка догадалась бы воспользоваться телегой, на которой отправился к храму его отец. И быстрёхонько доехала бы сюда – рассказала, в чём дело. Ведь что это была за диковинная мода: размахивать руками, стоя на верхотуре? Никто вовек её не увидел бы – снизу. Иванушка и сам бы её не заметил, когда б не находился на крыше.

Купеческий сын несколько раз махнул Зине в ответ – отмахнулся от неё. Дескать, не мешай. И стал присматриваться: не пора ли ему выхватывать сеть из насторожённого тайника? Его птицы вполне могли сегодня привести с собой пополнение.

«Но для чего же она всё-таки там, на колокольне, крутится? – почти помимо воли возник у него в голове вопрос – любопытство разбирало его. – Может, там есть что-то ещё, чего я не усмотрел?»

И он снова поглядел в сторону солнца, клонящегося к западу: на храм и погост. Только теперь, посмотрев на колокольню, где всё так же мельтешила Зина, он перевёл взгляд вниз – поглядел в сторону кладбищенских ворот. И от неожиданности выронил свой шестик с белой тряпицей на конце, который, гулко ударившись о кровельное железо, скатился с крыши и упал чуть ли не на голову Эрику, который снова ошивался у подножия приставной лесенки.

Котофей с возмущённым мявом отпрыгнул вбок, но Иванушка этого даже не заметил.

Митрофан Кузьмич понял уже, что ему не дождаться нынче сынка-недотёпу. Тот на своей голубятне опять позабыл про всё на свете. Да и сам купец первой гильдии уже не столько молился на гробе своего отца в фамильном склепе, сколько отвлекался на мысли мирские и суетные.

Впрочем, а не для того ли, чтобы именно эти мысли привести в порядок, он и пришёл сюда? Ведь надо было что-то решать насчёт привлечения к делу племянника Валерьяна. И в зависимости от принятого решения переписывать или не переписывать свою духовную.

– Все мы под Богом ходим, – пробормотал Митрофан Кузьмич.

В пустом склепе его тихие слова гулко отразились от каменных стен и самому купцу показались чуть ли не оглушительными. Ему даже почудилось, что от его слов слегка вздрогнула дверь, которую он запер, заходя в погребальницу, чтобы никто не мог ему здесь помешать и отвлечь его. Иванушка – тот постучал бы, да. И в первый момент Митрофан Кузьмич решил: сынок его всё-таки явился и хочет, чтобы его впустили. Но нет: Иван так робко стучать не стал бы. Кто-то словно бы кончиками пальцев провёл по двери снаружи. Иван же вмазал бы по двери всем кулачищем – деликатностью манер он не отличался.