– Разумеется! – простонала я, заглядывая через плечо какого-то индуса в график на грядущую неделю. Не успела я с мало скрываемым удовольствием проститься с шебутной Моникой, которая считалась истеричной особой даже по местным меркам, как мне в расписание поставили пресловутого Нельсона и какого-то неведомого Марвина.
– Не повезло, а? – практически прикасаясь губами к моему уху, прошептал Руслан. – Но хорошая новость в том, что я снова буду недалеко от тебя. Хотя, ты быстро учишься, и тебе уже, вроде, совсем не нужна моя помощь?
– Вот еще, – фыркнула я, старательно пряча идиотскую улыбку, которая, кажется, не покидала моего лица со вчерашнего вечера. – Просто будь рядом, на всякий случай, ладно?
Минула всего неделя с того момента, когда моя нога впервые ступила на нетвердую почву корабельной реальности, но время здесь, как и предупреждала Юлька, текло со странной, почти сюрреалистичной скоростью. Создавалось впечатление, что я снова была в детском лагере, где день смены идет за три, а через неделю знакомства все ребята в отряде, даже не самые любимые, становятся омерзительно-родными.
Так вышло и здесь. Мое тело покрылось порезами, синяками и ожогами всех форм и размеров, желудок от стресса отчаянно отказывался принимать практически любую пищу, мышцы постоянно находились в напряжении, а голова зачастую болела так, что хотелось отрубить ее к чертям и продолжать сервис без этого раздражителя. Кроме всего прочего, в первый день работающий на складе филиппинец выдал мне неправильную обувь, которая не просто стирала мне ноги в дым, а доводила к концу 14-часового рабочего дня мои ступни до состояния кровавой массы. Купить же новую пару из-за корабельного расписания было возможно теперь только через месяц, и этого события я ждала с большим нетерпением, чем когда-то красного диплома в институте.
Но подобравшаяся компания радовала меня безмерно. Впервые за долгое время на этом корабле находилось одновременно так много русскоязычных, что нас начали называть русской мафией. И я совру, если скажу, что мне не нравилось быть частью этого странного сообщества, в котором мы проводили все вечера, болтая, по большей части, действительно на родном языке, лишь иногда вспоминая о том, что обычно эти посиделки с нами делил и Элвин.
