Но как только дверь за нами захлопнулась, я услышала тривиальное:
– Нам надо поговорить.
Так как Руслан определенно не мог быть беременным, ничего хорошего эта фраза не предвещала, но в корабельной усталости был один неопровержимый плюс: мышцы лица по вечерам ворочались с трудом и едва ли могли отразить мою реакцию на его слова. А выдал он буквально следующее:
– Наши отношения заходят слишком далеко. Я хочу взять паузу и подумать обо всем этом. Понимаешь, жизнь на корабле – она такая сложная, да и сам я человек непростой… Давай возьмем брейк и просто поразмышляем о наших чувствах и поступках?
Уважаемые читатели, здесь представлена сокращенная версия этого потрясающего монолога, в первую очередь, потому что фиксирование на бумаге того, что нес Руслан, само по себе представляется мне едва ли не преступлением против морали и адеквата. Скажу только, что я услышала все клише, которые в сериалах 90-х герои говорили друг другу перед расставанием.
Помолчав с полминуты после того, как он закончил свои излияния, я решила уточнить:
– Друг, ты же в курсе, что мы с тобой успели день за ручки походить и несколько раз поцеловаться?
– Да, конечно. Но дело не в тебе, дело во мне. И я не хочу, чтобы мы расставались, просто давай возьмем паузу… – снова завел он шарманку.
– Так, стоп! – решительно прервала я его. – Никаких пауз не будет, расходимся – значит расходимся. Я, правда, так и не поняла, почему.
– Просто я понял, что у меня в жизни все слишком сложно, и не я могу заводить отношения на этом корабле. Но все же… если ты немножко подождешь, пока я разберусь в себе…
– Все, я тебя услышала. Я слишком устала, чтобы слушать все эти разводы для малолеток, просто ставлю тебя в известность, что уже завтра у меня будет новый мужчина! – почему-то выдала я. Боже, и когда я успела превратиться в пятнадцатилетнюю истеричку? Может, те самые разводы для малолеток как раз по мне?
Руслан стоял, понурив голову и переминаясь с ноги на ногу. Я открыла перед ним дверь. Надо было бы проводить его ледяным взглядом и давящим молчанием (которое, правда, все равно уже не производило бы должного впечатление, после того-то, как я выпалила про нового мужчину). Но внезапно я подумала, что терять уже нечего, и если меня разводят, как школьницу, можно ею и побыть, и максимально ласковым голосом произнесла ему в спину:
– Кстати, на будущее, запомни: перед тем, как бросить телочку, с ней надо переспать. Тогда у нее не возникнет никаких дурацких вопросов на тему того, почему ты с ней расходишься.
И захлопнула дверь, стараясь не смотреть на изумленное выражение лица обернувшегося Руслана.
Как только я осталась одна в каюте, горло сдавило спазмом.
Все, что я сейчас наговорила, крутилось у меня в голове. Ну и идиотизм же! Впрочем, под стать ему, конечно, но мне казалось, что я умнее и адекватнее среднестатистической истерички.
А потом я вспомнила свое решение – про то, что сегодня мне пятнадцать – и зарыдала горькими слезами, увязая в тягучей трясине жалости к себе.
Правда, если быть совсем честной, Руслан всего лишь стал катализатором всего происходящего, а не причиной моего расстройства. Железная коробка давила и выкручивала нервы, как никто и никогда прежде. Держать лицо на людях целый день было задачей сложной, но выполнимой, а вот теперь я совершенно по-детски ревела и думала о том, какая я несчастная.
Внезапно в каюте раздался телефонный звонок. Я недоуменно посмотрела на часы: половина второго ночи. Кому я могу понадобится в такое время? Телефон внутренний, по нему можно звонить только из одной части корабля в другую.
