– Инта, пригласи мисс Уиткроф в мою гостиную, – велела я.
Наставница пришла нескоро и выглядела ужасно: бледная, уставшая, черты лица заострились. Впрочем, мне ли ее судить? Я вообще боялась смотреть на себя в зеркало – после умывания выяснилось, что воспаление ушло, но кожа все еще казалась излишне румяной, а каждое движение причиняло легкую, но неприятную боль.
– Полин! – Я подошла к ней и ласково взяла за руки. – Что случилось?
Из глаз мисс Уиткроф потекли слезы:
– Владира, мне лучше уехать, – сказала она, с материнской нежностью глядя на меня. – Куда-нибудь. Далеко.
Я озадачилась и осторожно спросила:
– Его Величество?
– Да! – Полин смутилась, но я не позволила ей мучиться сомнениями.
– Он тебе нравится? Хоть чуть-чуть?
– Сначала понравился… – Глаза Полин засияли мягким вдохновенным светом: – Его Величество очень умен, с ним интересно говорить и приятно молчать. Только теперь твой дом забит расфуфыренными лордами и леди, желающими посмотреть на «замарашку» и подчеркнуть мое ничтожество…
– Что?! – Я от души возмутилась: – Никто не смеет обижать мою Полин!
Вскочив, я вызвала дворецкого и велела немедленно сообщить мужу, что от шума и суеты мне стало хуже.
– Передайте лорду на ушко, Браун, что я приглашаю его выпить чаю со мной в моих покоях, – добавила я.
С мужем тоже стоило поговорить, дабы выработать единую тактику.
Потом я плюхнулась на диван рядом с Полин, крепко-крепко обняла ее и сказала:
– Не ходи больше в гостиную. Ты не обязана их принимать. Мы, конечно, можем уехать, но Его Величество заслуживает хотя бы разговора. Будет некрасиво исчезнуть просто так. Он ведь не виноват, что его придворные – идиоты…
Я добилась своего! Полин улыбнулась и обняла меня в ответ:
– Ох, Владира! Порой я удивляюсь твоему мудрому сердечку, – сказала она и опечалилась.
Я знала, почему – снова вспомнила папу. Наверное, пришла пора признаться:
– Полин, я знаю, что ты моя мачеха, – сказала я, сцепляя руки в замок.
Угадала – мисс Уиткроф попыталась отстраниться.
– Не пущу, – буркнула я. – Чего ты испугалась?
– Давно знаешь? – осторожно спросила наставница, поняв, что вырываясь, сделает мне больно.
– Года три, наверное, – ответила я. – Ты же всегда была хозяйкой в доме, все привыкли, а мои мужья, – тут я хмыкнула, – даже не замечали, что слуги все у тебя переспрашивают. Только Денни заметил, но он вообще был очень умен. А потом мы нашли бумаги в библиотеке и сомнений не осталось.
– И ты?
– Я сначала очень возмущалась, что вы с папой мне ничего не сказали, даже хотела закатить истерику, но Денни… – тут мне стало грустно, я невольно всхлипнула. – Денни был так добр, что я смогла его выслушать. Он сам много лет прожил в окружении доносчиков и умел хранить тайны. Денни сумел мне объяснить, что король, несомненно знает о вашем браке, а для всех остальных ты и я слабости моего отца… – Всхлипнув еще громче, я вцепилась в Полин так, что ее платье затрещало по швам. – Я не хочу тебя потерять, Полин!
В ответ она обняла меня, и мы зарыдали, оплакивая каждая свою боль.
Когда Базилиус, разогнав гостей, пришел в гостиную, он застал два слезоточивых фонтана и не знал, что делать. К счастью, тут принесли заказанный мной чай, потом таз с прохладной водой и полотенца. Приведя себя в порядок, мы посвятили лорда Кармеля в наши планы относительно гостей, и он их горячо поддержал:
– Очень хорошо! Браун! Всем желающим посетить дом сообщайте, что хозяйка нездорова и не выносит шума, поэтому на этой неделе не принимает. А я в отъезде по делам. Пусть оставляют карточки.
