— Я бы сказала, старейший, — вырывается против воли из моего рта.
Ответом служит тишина.
Взгляд мужчины становится ещё более мрачным.
Кажется, я только что подписала себе смертный приговор и надерзила…
Собственно говоря, кому я надерзила?!
Отцу Бекетова?!
— Дерзишь, шлюха?
— Да что вы меня обзываете постоянно?! — возмущаюсь. — Шлюхи и шлюха! Неужели у вас такой ограниченный словарный запас? Или из-за преклонного возраста вы страдаете Альцгеймером?!
Мне дико страшно.
Мало того, что этот мужчина наводит жуть одним лишь взглядом.
Так ещё и холл наполняется верзилами в одинаковых чёрных костюмах.
Лица как один — кирпичи.
Мне страшно, до адских колик в животе и обледенения конечностей, а когда мне страшно, я несу всякий вздор.
— Я вас не знаю. Вижу впервые и не позволю себя обзывать. Ещё доказать надо, что вы Бекетову хоть кем-то приходитесь! Мало ли какая блажь могла прийти в голову выжившему из ума старику?!
В ответ выживший из ума старик показывает, что силёнок у него до сих пор предостаточно.
Он резко хватает меня за глотку.
Сжимает пальцы и давит.
Лишает возможности дышать.
Перед глазами мгновенно темнеет.
— Убери руки. Отец! Убери от неё свои руки!
Голос Бекетова — моего Бекетова — приходит как чудесное спасение.
Тиски пальцев старика ослабевают. Ко мне возвращается возможность дышать. Урывками.
Покачиваясь на ногах, опасно балансирую на одном месте.
Благо, знакомые руки крепко обхватывают за плечи и удерживают меня.
Ещё не могу различить очертания лица, всё плывёт тёмными пятнами.
Но уже ощущаю крепкий, пряный запах Моего Мужчины.
К чёрту всё то, что Бекетов плёл про невозможность быть вместе.
Он мой. Просто ещё не понял! Но однажды его озарит, и он ещё за мной побегает!
— На её шее останутся синяки, — цедит Бекетов, трогая мою шею пальцами.
— Она их заслужила. Объяснишь, что в ней такого ценного? Ты отвалил за неё миллион евро. Из семейных денег. Ну? — требовательно нагнетает отец Бекетова.
— Поговорим. Не здесь, — отрубает Бекетов.
Он бережно придерживает меня за плечи, уводя по коридору.
Отец следует за нами, так же жутко стуча тростью.
Бекетов замирает возле одной из дверей и раскрывает со словами:
— Дамы вперёд, — пропуская меня.
Однако я и шагу ступить не успела. Трость отца Бекетова резко взмывает вверх, перегораживая проход.
— Она будет присутствовать при конфиденциальном разговоре? Ты настолько сильно ей доверяешь?
— Доверяю? Ей? Ни за что! Но я хорошо знаю Марианну. Она обязательно попытается подслушать. Будет проще дать ей услышать часть разговора.
Отец Бекетова смерил меня тяжёлым, изучающим взглядом и внезапно улыбнулся. Но лучше бы он не улыбался. Акула и то приятнее скалится. И безопаснее.
— Хорошо. Пусть войдёт.
Сделав шаг в кабинет отца Бекетова, я замираю на пороге.
Роскошь ослепляющая.
Кажется, даже у Короля-Солнце не было такого кабинета. Причём, оформлено всё в стиле прошлого века. Или позапрошлого…
Тяжёлая дорогая мебель, роскошные картины на стенах. Споткнувшись взглядом об одну из известных, но пропавших картин, почему-то верю, что вижу подлинник, а не репродукцию.
Офигеть.
По спине ползёт громадная капля ледяного пота. Страшно становится до жути.
Выходит, что Бекетов не шутил, когда говорил, что он — наследник многомиллионного состояния?!
Но как же тогда он пришёл в ту сферу, в которой он невероятно хорош? Как он стал работать наёмным киллером?!
