Купола, дворцы, ДК. Судьбы и смыслы архитектуры России - страница 10

Начнем с того, что в последние десятилетия на архитектуру стали принципиально чаще смотреть через социальную и политическую оптики. Любое здание возникает на пересечении возможностей и желаний заказчика, идей и навыков архитектора и мастеров, конкретной социальной, политической и религиозной ситуации. Сегодня архитектор далеко не всегда воспринимается абсолютным и единственным творцом здания, каким он предстает в огромном большинстве старых текстов, особенно до середины ХХ века. Для периода до XVIII века гораздо более плодотворным оказалось изучение строительства «по образцу», коллективного творчества артелей, роли заказчика и архитектурной иконографии. В исследовании архитектуры последних двух столетий особое внимание уделяется теперь роли институций и коллективов, их взаимодействию с государством и его представителями.

Падение железного занавеса существенно расширило представления всех российских историков архитектуры о зарубежном контексте – и через книги, и через осмотр памятников. На смену преобладавшей в советское время парадигме приоритета и автохтонности отечественного постепенно пришло осознание тесной взаимосвязи России с мировой архитектурой и огромной роли заимствований из зарубежных источников.

Громадный, не побоюсь этого слова, шаг был сделан в изучении российских регионов, которые еще полвека назад были абсолютной terra incognita. Появилось большое количество исследований по отдельным узким темам, а также обобщающие каталоги – подробный в описаниях, но пока совсем не полный «Свод памятников» (с 1998 года вышло около 20 томов по 6 областям), а также почти исчерпывающие по подбору объектов интернет-ресурсы temples.ru и sobory.ru.

В последнее десятилетие много внимания уделяется изучению советской архитектуры. Основной корпус старых текстов о ней писали активные участники архитектурного процесса того времени, что имело как плюсы, так и огромные минусы. В целом сейчас, по сравнению с тем, как это было еще лет десять назад, советская архитектура видится более связанной с дореволюционной и менее изолированной от мировых процессов.

Итак, эта книга – некое обобщение всего главного, в чем сходятся коллеги, то есть повествование, которое претендует на объективность в максимально возможной степени (если в гуманитарной науке вообще что-либо может на нее претендовать). К этому я добавляю мнения по тем темам, в которых историки архитектуры не согласны друг с другом. Выбор определенного мнения с моей стороны, конечно, субъективен. Наконец, я включаю в текст и собственные размышления, прежде всего по колониальным сюжетам.

Моя главная задача – создать целостную картину, показывающую развитие архитектуры России. Такая картина может быть только субъективной. При этом мне важна цельность концепции. Я смотрю на все с единых мировоззренческих позиций и излагаю точки зрения, которые не противоречат друг другу. Я использую наиболее обоснованные датировки и интерпретации. Они иногда расходятся с общепринятыми, которые на самом деле взяты из давно устаревшей литературы и тиражируются в ненаучных текстах и интернете. Несмотря на то что моя книга научно-популярная, она прошла серьезное рецензирование. Несколько друзей-коллег, известных специалистов по разным периодам истории архитектуры, любезно откликнулись на мою просьбу и тщательнейшим образом изучили соответствующие разделы книги, сформулировав замечания и предложения. Я убежден, что цель любого исследования – обнаружение истины. Если ее нельзя достичь, то к ней необходимо стремиться. Как говорил Бродский, «не в том суть жизни, что в ней есть, но в вере в то, что в ней должно быть».