– Доброе утро! – улыбнулась Эдуарду.
– Доброе.
– Мы можем поговорить, пока дети спят?
– Давай после завтрака – не хочется портить аппетит разборками.
– С чего ты взял, что я собираюсь устраивать разборки? Просто хотела попросить тебя кое о чем.
– Снова нужно отпроситься на час?
– Нет, другое.
– Но потерпит твоя просьба четверть часа, пока я пью кофе?
– Разумеется, – вздохнула Люба.
Она боялась, что кто-то из детей проснется раньше, ведь они и легли вчера значительно раньше взрослых. Тогда важный для нее разговор не состоится. А она основательно к нему подготовилась, обдумав, пока лежала в полудреме, подробности беседы, формулировки.
Ей повезло: дети не проснулись, и после кофе Эдуард сам пригласил ее для беседы в кабинет.
– Итак, что ты хотела попросить?
– Не изменять мне.
– Постой. О каких изменах может быть речь, если мы даже не любовники? – удивился Эдик.
– Теоретически мы супруги, и твои связи с другими женщинами со стороны выглядят изменами. А если Ксюша обо всем догадается? Или кто-то из общих с твоей бывшей женой знакомых увидит тебя не со мной, а с другой особой? А если эта особа вообще окажется засланным казачком? – перечислила Люба основания для своих опасений. – Я не хочу лишиться второй части гонорара из-за твоей неспособности обуздать свой темперамент.
– Если обман вскроется по моей вине, второй части гонорара ты не лишишься, – успокоил наемную супругу работодатель, – но в остальном ты права: от моей жены можно ожидать подставы. Люда не могла ею быть, потому что сегодня уже улетает, и номер у нее был снят задолго до того, как я выбрал Анапу для нашего отдыха. Но в будущем лучше не рисковать. Постараюсь на время обуздать свой темперамент, как ты выражаешься.
– Спасибо за понимание, – облегченно вздохнула Люба, постаравшись не демонстрировать ликования слишком уж явно. – Но у меня имеется еще одна просьба: сообщи мне свой номер телефона.
– Зачем? – насторожился Эдуард.
– Вчера я волновалась из-за того, что ты задерживаешься. Был бы у меня твой номер, позвонила бы и успокоилась.
– Не выдумывай! Что вообще со мной могло случиться?
– Ты боишься чего-то или кого-то – я заметила, – выдохнула Люба, краснея от смущения – она страсть как не любила демонстрировать дедуктивные способности. – И опасное находится на улице, где мы покупали головные уборы. Ты что-то увидел в зеркале, когда рассматривал свое отражение. Поэтому и не дал никому нормально повыбирать – рванул вперед как ошпаренный. И потом мне запретил там с детьми гулять – тоже не просто так. Вот!
– Решила поиграть в детектива-любителя? – усмехнулся Эдуард. – Доля правды в твоих догадках есть, но только доля. Угроза заключается в неприятном разговоре, свидетелями которого наши дети стать не должны. Вот и вся опасность!
– Не мог бы ты хотя бы тогда сам звонить и предупреждать, когда задерживаешься? – сдалась Люба.
– Это возможно, – кивнул Эдик. – Что-то еще?
– Пока все. И да: шляпу, которую Ксюша вчера себе забрала, можешь носить – она себе уже бейсболку взамен купила.
– Ясно. Можешь быть свободна, то есть заниматься своими делами.
Люба, хмыкнув, поблагодарила хозяина за лояльность и отправилась восвояси, то есть готовить завтрак. На этот раз она решила порадовать домочадцев дроченой – русской яичницей с хлебом. Но сделала она это кушанье по особому рецепту, авторскому, добавив в него жареные шампиньоны и зеленый лук. Оставив готовый омлет в теплой духовке, пошла поднимать детей.
