Курс гражданского процесса - страница 102

Германские процессуалисты одобряют такой порядок, усматривая в нем наилучшую гарантию единообразия и закономерности судебной практики. «Несомненно, – говорит Вах, – самые веские соображения оправдывают такую конструкцию. Наше юридическое развитие, слава Богу, отрешилось, наконец, от формализма. Какой позор для юстиции, когда высший в государстве суд должен оставлять в силе явно незаконное решение только потому, что заинтересованная сторона сделала ошибку в понимании закона»457.

Французское законодательство прибегло с этой же целью к другой мере, а именно оно ввело особый вид кассации «в интересах закона» (dans l’intérêt de loi). В тех случаях, когда тяжущиеся не принесли кассационной жалобы, хотя решение постановлено судом с существенным нарушением законов, генеральный прокурор Кассационного суда может подать протест. Если он основателен, то Кассационный суд отменяет решение и дает суду разъяснение, но для тяжущихся отмененное решение не теряет силы, ибо они не жаловались на него458.

Нетрудно заметить, что эта система уступает германской. Прежде всего она приводит к грубому внутреннему противоречию: Кассационный суд отменяет решение, а оно все-таки остается в силе. Какой же смысл имеет его отмена? Только указания суду на неправильность его действий и разъяснения закона на будущее время. Но первое могло быть с большим удобством сделано Кассационным судом в порядке надзора, а второе – при рассмотрении однородного дела, как только такое дело дойдет к нему по жалобе сторон.

Затем, прокуратура Кассационного суда все равно не в состоянии уследить за всеми гражданскими делами, производящимися в судах второй инстанции. Не могут доставлять ей достаточных сведений и состоящие при этих судах прокуроры – как потому, что они принимают участие только в немногих категориях гражданских дел, так и потому, что не обладают достаточной компетентностью в вопросах гражданского права и процесса, чтобы критически оценивать решения судов второй инстанции. По необходимости кассация «в интересах закона» может применяться только случайно, благодаря каким-либо особым обстоятельствам, обратившим внимание прокурорского надзора на то или иное дело.

В нашем Уставе по этому вопросу нет никакого постановления. Статья 798 обязывает только жалобщика указывать, «что именно он считает незаконным и подлежащим отмене и по каким основаниям», но не поясняет, имеет ли право Сенат обращать внимание и на такие нарушения законов в решении палаты, которых сами стороны не заметили. Сенат высказывал противоречивые мнения: обыкновенно заявлял, что «входит в рассмотрение правильности решений лишь в пределах жалоб на эти решения, ограничиваясь теми основаниями к отмене их, которые приводят сами просители в своих жалобах» (1907 г., № 78, 1898 г., № 53), и оставлял «без уважения указания на нарушения» законов, если в жалобе не было пояснено, «в чем именно и по каким основаниям» усматриваются такие нарушения (1905 г., № 57), иногда же, наоборот, признавал, что нарушение закона палатой «и при неуказании на него в кассационной жалобе» должно служить поводом к отмене решения (1903 г., № 2). Второе мнение является более правильным, потому что если суды низших инстанций должны применять законы, не стесняясь тем, указаны ли они тяжущимися или нет (81, № 129, 79, № 43 и др.), то тем более вправе делать это Сенат как верховный блюститель законности в Империи.