Я слушала, впитывая каждое слово.
— Зачем он приехал в Москву? И как я там оказалась?
— Ты оставалась там в перерывах между рейсами, — сказала мама. А затем она разрыдалась. Папа не выдержал наших слез и незаметно ушёл на кухню, давая возможность поговорить.
— Успокойся и объясни по порядку, — попросила я.
— Эрик поехал в Москву встретиться с тобой. Ты собиралась бросить его ради нового бойфренда, Филиппа. Он сказал мне, что вы поссорились и ты останешься дома. Эрик планировал дождаться пока Филипп уедет и поговорить с тобой, заставить вернуться, — мама говорила, сбиваясь, ее губы дрожали. - А потом произошло это страшное событие. Я вылетела первым же рейсом, молясь, чтобы ты осталась жива. Мне не сказали ничего о причине аварии. Врач вообще не хотел говорить со мной, объяснив, что этим занимается полиция. Они дали понять, что мне не стоит совать свой нос в это дело. Сказали радоваться, что ты осталась жива. Как только тебе стало лучше, мы привезли тебя из Москвы сюда.
— Значит, я была не одна в машине? — в голове роились мысли. Почему Артур ничего не сказал про Филиппа? И кто он? Неужели, тот самый мужчина, появляющийся во снах? Грудь сдавила невероятная тоска. Что, если я была с ним в момент аварии. Вдруг он погиб?
— Я не знаю. Мне было не до этого, — вздохнула мама, — главное, что с тобой все стало хорошо. Ты что-нибудь вспомнила?
— Всего лишь обрывки… — сквозь слезы ответила я.
— Эрик… — начала мама.
— Не говори мне про него ни слова. С ним покончено! — со злостью сказала я. — Он — редкостная сволочь.
Я рассказала маме, что произошло, исключая пикантные подробности между мной и Артуром.
— Мне жаль. Я рассчитывала на то, что у вас все наладится, — печально сказала мама, — похоже, сейчас он показал свое истинное лицо. Прости меня.
Она посмотрела мне в глаза и сжала руку.
Я помолчала, но потом постаралась улыбнуться. Она же моя мама, и я не могу злиться на нее, даже если она ошиблась.
— И что теперь? — спросила мама. — Ты решила, что будешь делать?
— Честно говоря, не знаю. Мне нужно попасть домой и забрать одежду - я сбежала как есть, почти в тапочках.
Мама покачала головой:
— Ну и ну… знала бы я, что он решится распускать руки!
Я вздохнула. Иногда нам кажется, что мы хорошо знаем наших близких. И вот в одночасье они могут стать чужими, посторонними, гораздо более далекими, чем простой прохожий.
— Обязательно поеду с тобой, помогу собрать вещи. Да и мало ли, что у него на уме, — предложила мама.
— Я попробую попасть в квартиру, когда Эрика не будет дома. Не хочу его видеть. Ну и я собираюсь заняться бракоразводным процессом. Это то, что нужно сделать в ближайшее время.
— Да. Я понимаю. Видно, вашу семью уже не спасти, — тихо сказала мама.
Воцарилась тишина.
— София… Мы с отцом будем рады, если ты поживешь у нас.
— Это было бы очень кстати.
Мне хотелось расспросить ее о многом, но долгий день, разговоры и эмоции вымотали меня, поэтому я извинилась и ушла в комнату. Находясь в уютной атмосфере родительского дома, я почти моментально вырубилась на стареньком диване, на котором спала еще подростком.
Потянулась череда странных дней, дней, проведенных в неопределенности и сомнениях. Я обработала все фотографии из Тайланда, нашла адвоката по бракоразводным процессам и встретилась с ним, несколько раз сходила на шопинг с мамой. Но меня не отпускало чувство, что я нахожусь не на своем месте. Образ таинственного Филиппа никак не выходил из моей головы, я постоянно думала о нем. В конце концов, решила снова поговорить с мамой.
