Курс - страница 2

Уже по отработанной схеме Лёха начал вспоминать и перебирать в памяти то, что может изменить картинку в мозгу, и то, что ему есть что терять. Нужно как-то вызвать прагматичный страх, чтоб изгнал этот хренов зарождающийся праведный гнев. «Ну что тут можно придумать и вспомнить? Ну что менты – тоже люди? Ну что и сам был когда-то инструментом выполнения приказов с промытыми мозгами? Только вот с гражданскими мы не воевали. Что народ достоин происходящего в стране? Ну, это я уже перебирал. Да и здесь я вижу тех, кто в другой обстановке меня бесит немерено. Иль маргиналы, или неудачники, ну, типа кто не умеет выгодно душу продать в современном капиталистическом обществе, да или просто дураки типа меня. Вот только сходящиеся сюда отличаются от оставшихся дома по нескольким признакам, это точно. Они не рабы ни по сути, ни по проявлениям. Им не всё равно, и башка не в телике и не в рюмке, и не в религии. Ну, может, не полностью – уже хорошо. Наверно, призыв Борьки Немцова “делай хоть что-то” относился к определённому слою граждан, которые, с одной стороны, способны оторваться от скотского уровня существования, а с другой – недалёкость и недоразвитость не позволяли понять, что это не путь, а просто борьба со следствиями. Надеюсь только, что не полностью бесполезная».

Власти показывают некоторую способность делать и прогрессивные выводы из предыдущих мероприятий. Рамок металлоискателей, а равно и «белых счётчиков», сегодня гораздо больше. Их уже не обойти по бульвару. Может и затор образоваться. Да уже реально и состоялся. Найти в такой толпе своих будет очень непросто. Да и сама толпа! «Как я смог в ней оказаться? Всё моё нутро всегда протестовало против нахождения в толпе по любому случаю. Блин, приходится ждать и мириться». При воспоминании о том, как приходилось часами стоять в строю коробки перед какими-то праздничными мероприятиями, в памяти всплыла старая военная методика загрузки мозга на период длительного пребывания в строю: «Всем думать о том, как занимаются любовью ёжики».

По привычке Лёха поднял голову в небо в надежде отыскать там что-то красивое и привлекательное и попытался заглушить восприятие боковым зрением строений проспекта. Но это был не Краснодар, не май месяц, и Лёхе уже не 20, а значит, восприятию красоты придётся пробиваться через накопленный десятилетиями негатив в мозгу и раздражающую усталость немолодого тела. Небо прояснилось немного, но солнце ещё не пробралось в промежутки облаков. И никого в высоте. Да, это не Лондон. Минимум тройку самолётов в небе столицы Британии можно увидеть в любой момент. Над Москвой летать запрещено. Даже дронам.

Сегодняшние облака не были шедеврами в эстетическом плане, хотя синева между ними предвещала в скорости более красивую картинку. Маловато солнца у нас в России. Наверное, потому и светлого в наших душах маловато. А вот сами облака у нас бывают истинными произведениями искусства. Сказочные горы в ярко-белом свечении прямо по курсу над убегающей к горизонту дорогой в хороший день в средней полосе, дорогой на юг, дорогой, которая ассоциировалась с недосягаемой свободой из кузова грузовика, везущего на стрельбище в Горячем Ключе. Хотя на Кубани Лёха не припоминает таких облаков, какие он видел в Брянской или Орловской области. Припоминается только мечта курсанта-второкурсника о том, что когда-нибудь он проедет по этой дороге мимо Горячего Ключа не в обнимку с автоматом в кузове грузовика, а на своей машине «по гражданке», и назавтра не нужно будет вскакивать по «подъёму». Если спросить у Лёхи, какие у вас самые яркие ассоциации со словом «Свобода», он, не задумываясь, поведает эту историю. Но проблема в том, что, будучи зелёными курсантами, мы не понимали хрупкость этой нашей мечты, которая улетучилась на гражданке, потому как с годами пришло осознание, что реальная клетка – это не казарма. Клетка – она в голове. «Иначе не привела бы меня моя мечта о Свободе обратно в толпу холодным декабрьским днём в центре Москвы».