Курс - страница 5

Внимание Лёхи неожиданно привлёк старлей. В нём было что-то не такое, как у бегавших вдоль строя майоров и капитанов. Лёха не сразу понял, что необычное было в старлее. «Если только моложе? Да всё вроде такое же. Такие же чёткие приказы. Такая же уверенность и сухость во взгляде. А! Понял!» Бегавшие майоры и капитаны не смотрели в толпу. Им было всё ясно. За ограждениями для них находились не люди. Просто скот. Так какой смысл смотреть на скот? Смотреть в глаза баранам? Что за дурость? Но вот старлей, видно, так не считал. Лёха заметил, что время от времени старлей смотрит в толпу. И смотрит не как на стадо. Останавливаясь на том или другом индивидууме, старлей, казалось, оценивал и ещё пытался понять что-то для себя, чего майоры с капитанами уже не делали. Лёха с удивлением смотрел на старлея. И тот встретил Лёхин взгляд. В этот момент и пришла команда.

Вероятно, задача была поставлена одному подразделению оцепить трибуну, а другим – начать аресты тех, кто будет этому препятствовать. Лёха ринулся к Юльке, но толпа уже пришла в движение. Поняв, что легко оцепить трибуну не удастся, цепочки полиции стали вклиниваться в толпу, разделять на части и уводить нейтрализованных. Вопли и крики проклятий не давали ни единого шанса докричаться до Юльки. А на том месте, где она должна была находиться, происходило что-то ужасное. Взмахивание полицейских дубинок, с десяток орущих матюгальников призывали не мешать проведению полицейской операции и возвещали о том, что митинг прекращён, и всем следует идти на выход с проспекта. Как Лёха ни надеялся на торжество разума, дебил, давший приказ, всё-таки нашёлся.

Лёха утроил усилия, пробираясь сквозь толпу фактически против течения. Каким-то чудом ему удалось выскочить на разрежённое пространство, где происходили самые драматичные события, и он на мгновение остолбенел. Людей хватали и уводили без разбора. Упиравшихся просто валили на землю и молотили дубинками. И венцом всего открылась картина вцепившихся друг в друга молодых людей и пытающихся растащить их трёх «космонавтов», один из которых топтался по волосам Юльки.

«И что? Начнём вспоминать о репрессиях? О позорных судах за брошенный пластиковый стаканчик? О законопослушности? Тратить драгоценную жизнь на этот позор, дебилизм и издевательство над всяким здравым смыслом, происходившие в судах по Московским делам? Блин! А если нет, я должен разжечь это пламя? Но ведь я не хочу! Не хочу стать зачинщиком, хоть и формальным, пролития рек крови? Дать понять народу, что мирное время кончилось? Но я не хочу этого! Я здесь вообще случайно! Как и Юлька! Но дело в том, что неважно, чего я хочу или нет. Проблема в том – чего я не могу. И неважно, когда это произошло бы. На митинге два года назад или ранее. Меня привели сюда и заставляют сделать выбор! Господи! Я не пройду это испытание! Это непосильно человеку! Прости!»

«Ну, вот и всё». Иногда многолетние тренировки не могут дать результатов в нужный момент и на самом ответственном соревновании. Биоритмы. Погода. Смена часовых поясов. Давно известно, что успех и чемпионство часто приносит пойманный вовремя кураж. Лёхе знакомы такие моменты. Он отчётливо помнит первый. В детстве на катке. Поймав кураж, он раскидал с десяток пацанов из соседней школы, решивших его проучить. Легко. В припляс. Таких результатов потом не удавалось получать в процессе многолетних спаррингов и разбитых о груши кулаков. Лёха вспомнил это ощущение, посетившее его на катке в детстве, и ощутил снова.