– Ж, – тихо подсказала Джесси.
– Тшш. Шшш. Ж. – Голова повернулась, в глазах читался вопрос.
«Боже милостивый, – подумала Джесси и схватилась за косяк, чтобы не упасть. – Пришелец с техасским выговором, облекшийся в тело и одежду моей дочурки». Подавившись криком, она выговорила:
– Где моя дочь? – Глаза наполнились слезами. – Верни мне ее.
То, что казалось маленькой девочкой, ждало, указывая на следующую букву.
– Верни мне ее, – повторила Джесси. Она рванулась вперед, и Роудс не успел остановить ее. – Верни! – крикнула Джесси, а потом ухватила маленькую фигурку за холодную руку и рывком развернула, чтобы заглянуть в лицо, которое когда-то было лицом ее дочери. – Верни! – Джесси размахнулась и сильно ударила существо по щеке.
Потеряв равновесие, ненастоящая Стиви отшатнулась и чуть не рухнула на колени. Спину она держала прямо и жестко, но голова несколько раз мотнулась из стороны в сторону, как у одной из тех нелепых куколок, что кивают с задних стекол автомобилей. Существо заморгало, возможно, отмечая болевое ощущение, а Джесси, снова ужаснувшись, наблюдала, как на коже Стиви проступает красный отпечаток ее ладони.
Ведь это тело все равно оставалось телом ее дочери, пусть даже в него вползло что-то еще. Все равно лицо, волосы и тело были дочкины. Потрогав красный отпечаток ладони у себя на щеке, не-Стиви опять развернулась к алфавиту. Она настойчиво указала на следующую букву.
– З, – помог полковник Роудс.
– Зэ, – выговорило существо. Палец передвинулся.
– И. – Когда букву с трудом повторили, Роудс быстро взглянул на Ганнистона. – Я думаю, оно сообразило, что звуки – основа нашего языка. Господи, Ганни! Что тут у нас?
Капитан покачал головой.
– Не хотелось бы догадываться, сэр.
Джесси не сводила глаз с затылка Стиви. Волосы были такими же, как всегда, только мокрыми от пота. А в них виднелись крошечные пятнышки… чего? Коснувшись волос, она вынула небольшой кусочек чего-то розового, напоминающего сахарную вату. Изоляция, поняла Джесси. Что кусочки розовой изоляции делают в волосах у Стиви? Она уронила кусочек, и тот спланировал на пол. Голова Джесси отказалась работать, мысли беспорядочно заметались. Лицо посерело от потрясения.
– Уведи ее, Ганни, – скомандовал Роудс, и Ганнистон вывел готовую потерять сознание Джесси из спальни.
– К, – продолжил Роудс, отвечая движению пальца.
– Ках. К, – удалось сказать существу.
За стенами дома с Республиканской дороги свернули два грузовика, один с краном, другой с надписью «ОБЪЕДИНЕННЫЕ ПЕРЕВОЗКИ». Миновав Престон-парк, они свернули на Кобре-роуд, направляясь в ту точку пустыни, где то, что некогда было механизмом, сгорело, превратившись в сине-зеленую вязкую жижу.
12. ЧТО ВРАЩАЕТ ВСЕ КОЛЕСА
В три прозвонил звонок.
– Локетт и Хурадо! – вызвал Том Хэммонд. – Вы двое остаетесь на местах. Остальные могут идти.
– Эй, дядя! – Рик Хурадо, который уже успел натянуть белую шляпу, начал выбираться из-за своей парты на камчатке, в левом углу невыносимо душного класса. – Я ничего не сделал!
– А я не говорил ничего такого. Просто посиди.
Остальные ребята собирали книжки и уходили. Вдруг из-за парты в правом дальнем углу кабинета поднялся Коди Локетт.
– Черта с два! Я ухожу.
– Сядь, Локетт! – Том и сам поднялся из-за стола. – Я просто хочу поговорить с вами обоими, только и всего.
– Ладно, я пойду на север, а вы можете поговорить с моим южным полюсом, – ответил Коди, и группка Отщепенцев, которые сидели вокруг него, образуя прикрытие, зашлась от смеха. – Урок кончился, и я сваливаю. – Он широким шагом направился к двери, остальные последовали за ним.
