Самая главная часть живой клетки – хромосома – похожа на апериодический кристалл. Молекула хромосомы – это «апериодическое твёрдое тело». Эти молекулы, насколько нам известно, являют собой вершину упорядоченности межатомных связей, намного превосходя обычные периодические кристаллы. В живом организме любая группа атомов повторяется лишь один раз.
В своей знаменитой книге «Что такое жизнь?» Эрвин Шрёдингер[11] объясняет это так:
Отличие структур носит такой же характер, как отличие обычных обоев, на которых раз за разом с регулярной периодичность повторяется один и тот же узор, от шедевра вышивки – например, гобелена Рафаэля, где нет унылых повторов, а есть скрупулёзно продуманный, гармоничный и осмысленный рисунок, созданный рукой великого мастера.
Иными словами, апериодические кристаллы, из которых состоит сама ткань жизни, бесконечно сложнее любых самых сложных структур, которые можно наблюдать в неживой материи. Все процессы жизненного цикла организма демонстрируют замечательную регулярность и упорядоченность, не имеющую аналогов в неживой природе.
В расположении атомов вдоль цепочек ДНК нет ничего случайного. В ДНК мы видим атомы и блоки атомов, организованные сложным и совершенно определённым образом. Здесь, именно в этой организации, заложено отличие между мотыльком, ламантином и человеком.
Тепло усиливает движение молекул, то есть увеличивает энтропию. Именно это происходит, если вы готовите еду, бывшую когда-то живой. Нагревая её, вы уничтожаете аккуратный, установленный порядок атомов или молекул и превращаете этот порядок в хаос. Если вам не нравится думать, что приготовленная еда – мёртвая, считайте её хаотической, беспорядочной – или просто уродливой.
Жизнь в её строгом понимании исчезает в тот момент, когда распад достигает уровня отдельных клеток. Теперь у нас уже нет определённого ответа. Является ли живой хромосома? А ген? ДНК? Рибосома, белок, энзим? Пытаясь постичь жизнь, заглядывая всё глубже и глубже, мы теряем саму жизнь.
Какой бы изощрённой ни была технология, как бы глубоко учёные ни проникли в природу в поисках мельчайших кирпичиков, из которых она состоит, жизнь исчезает у них на глазах. Главный урок, который следует из этого извлечь, в том, что жизнь нельзя понять, если разобрать её на части.
Каким бы удивительным это ни казалось, живые организмы состоят из тех же элементарных частиц, что и неживые объекты. Составляющие живой клетки не отличаются от химических компонентов неживой вещи. Целое – это больше, чем его части.
Похоже, что жизнь возникает лишь на более высоких уровнях организации. Похоже, что между квантовым миром и миром классической физики существует граница. Вероятно, эта граница лежит где-то над уровнем электронов и протонов, но ниже уровня целой клетки.
Такой вещи, как живая молекула, не существует – есть лишь система молекулярных процессов, при совокупном рассмотрении которых можно говорить о наличии жизни. Чтобы обнаружить жизнь, мы должны заглянуть внутрь живых клеток. Однако тут мы сталкиваемся с проблемой, понять которую можно лишь на уровне квантовой механики. Чтобы исследовать внутренние структуры клетки при помощи мощного электронного микроскопа, клетку придётся сначала заморозить, разрезать, высушить и в конечном счёте убить.
Мы не можем исследовать работающую живую клетку. Невозможно провести аутопсию на живом человеке. Человек как минимум будет сопротивляться, к тому же его придётся убить. То же самое касается брюквы: возможно, она будет протестовать не так отчаянно, но, чтобы мы могли исследовать внутреннее устройство её клеток, им придётся умереть.
