– Даже не думал, что еще тебя увижу, – сказал Уильям. Второй бокал он допил до половины. – Прилетел, чтобы вспомнить старые добрые времена?
– Можно подумать, они были добрые!
– Пока ты быстро не утащил свою задницу, ту самую, что мне, судя по всему, теперь поцеловать полагается? Если что, вина мне нужно побольше.
– Лучше начнем с ростбифа, – ответил Белизариус. – В обзорах «Эль Тьемпо» пишут, что хрен, который тут растят, – генетически модифицированный, чтобы поострее быть.
– Ой, ради всего… – начал Уильям, плюхаясь в кресло и закатывая глаза.
Официант подал суп с имбирем и шпинатом и удалился.
– Должно быть, тюремные фермы хорошо работают, – сказал Белизариус.
Уильям хмыкнул, глядя на суп.
– Как же ты попался, Уилл? Я купил права прочесть твое дело, но так и не понял, как им удалось тебя прижать. На чем тебя поймали? Похоже, что на мошенничестве с горными разработками на Марсе, но я не понимаю, как тебя можно было на нем поймать, если ты не стал вдруг изображать из себя коммерсанта.
– Опять мои ошибки выискиваешь? – спросил Уильям, не поднимая взгляд. – Это было двойное мошенничество с «Черес Эстейт».
– Партнер раскололся?
Уильям положил ложку, поднял со стола чашку и допил остатки супа. Белизариус наклонил чашку и выбирал суп ложкой до последнего.
– Мой банковский счет провалился, – сказал Уильям. – Фальшивый аккаунт попал под случайный аудит криминалистического ИИ…
– …А ты уже зашел слишком далеко, чтобы вовремя выйти, – закончил за него Белизариус.
Уильям кивнул, не глядя в глаза Белизариусу. Вошел официант, забрал чашки, а вскоре вернулся, подавая салат из моркови и яблок, нарезанных мелкими оранжевыми и белыми дольками, уложенных, как чешуя рыбы и политых прованским соусом с лаймом. Они принялись есть палочками, молча хрустя салатом.
– Послал подарок на день рождения Кейт, – сказал Белизариус. – Зная, что у тебя наверняка не будет возможности.
Уильям шумно выдохнул.
– Я тебя об этом не просил.
– Я не держу зла против тебя, Уилл. Кейт хорошая девочка. Я сделал это с радостью. Ты же мне помог, когда мне это было необходимо.
– Тебе на самом деле незачем помогать было, – ответил Уильям. – Ты быстро показал всем, что с твоими мозгами ты сам справишься.
– Какие бы ни были мои мозги, я всего на свете боялся.
Официант принес главное блюдо. Ростбиф с розовой сердцевиной, йоркширский пудинг, молодой картофель и фирменное блюдо тюрьмы – хрен, который рецензенты называли Кнутом Фагина. Было видно, как Уильям усилием воли сдержал свою реакцию на запах еды.
Белизариус дал знак, и официант наклонился к нему.
– Я хотел бы расширить свои права доступа, – сказал он. Официант кивнул, но Белизариус коснулся его руки. – Не в стандартном смысле. Я имел в виду права доступа, не обозначенные в прейскуранте.
– Безусловно, сэр.
Официант вышел, закрывая дверь. Через некоторое время освещение стало немного желтее. Электромагнитные излучения, давившие на магнитосомы Белизариуса, прекратились.
– Ну, теперь-то тебе никто не нужен, – сказал Уильям, разрезая ростбиф. – Ты теперь все время так на широкую ногу живешь?
– По большей части, законными делами.
– Еще бы, – с горечью сказал Уильям.
– Я сюда прилетел, чтобы попросить твоей помощи.
– От меня уже никому толку нет. Беру небольшие подработки, чтобы оплачивать отсидку.
Ростбиф с хреном показались Белизариусу слишком горькими. Он принялся подбирать слова.
