– А кто тебя убил при жизни? – полюбопытствовал я. Все-таки, эта груда костей из гнилой и мертвой плоти, мой напарник на ближайшее время. Хочется узнать его поближе.
– Я был магом, создавал осколки для призыва из камней крови, Гальдмирской руды и зелья Арканы. Когда об этом узнал демон по имени Тиран Декдром, он захватил меня в плен, чтобы я создавал для него бесчисленное количество осколков.
– Но зачем? Он что, хотел призвать из рока воинов и создать армию?
– Нет, искал там свою возлюбленную, демонессу, которая ранее погибла от рук Интерфеера. А если тебе неизвестно, он обладает темным даром. Падших от его рук невозможно воскресить, только призвать.
– И ты создавал осколок за осколком, пока Декдром призывал из рока всех подряд?
– Да… он убивал всех, кто выходил из портала. За это его и прозвали тираном. А его возлюбленная так и не вышла. Но в один момент, из портала появился огромный, пылающий огрин Акстер. Его огненный взгляд, большие клыки, молот, да он был страшнее самого тирана. А ведь Декдром также умеет управлять пламенем. И вот представь себе, какая бойня началась между двумя повелителями огня. Они сожгли целую деревушку, погибло много людей… в том числе и я.
– Веселая история. А кто в итоге победил то?
– А мне откуда знать? Я уже был мертв. Спустя полвека меня призвала одна небесная чаровница. Потом я пал от меча какого-то орка, а спустя пару месяцев откопала и воскресил Шаман.
– Нельзя же воскрешать тех, кто мертв более трех дней.
– Ты это Шаману скажи. Теперь, по его милости, частичка моей души находится в роке, а сам я ходячий труп. И даже если меня убьют, то я вечно буду призываться в таком вот состоянии. Но ничего, я уже привык.
А вот теперь мне окончательно стало жалко его. Никто от подобной участи не застрахован. Большинство представителей нечисти, это жертвы нарушавших законы Квайрида магов и чародеев. Нельзя воскрешать тех, кто мертв более трех дней, никто ведь не хочет вернуться к жизни в гнилом теле.
– А какой у нас, собственно, план, горбатый? Мы выходим к дамбе, а дальше-то что? Как нам остановить Алексу? Ты же больше всех о ней знаешь.
– Отправимся в священные залы. По правде сказать, я пока понятия не имею, как нам с ней бороться. Но очень надеюсь, что в залах мы найдем ответ.
– А если нет? – слегка заволновался я.
– А если нет, то высшие эльфы могут переехать в Паравийский лес. И открыть двери Алазии для темных эльфов, – в его словах слышалось отчаяние и бессилие, затем, он словно разозлился, но продолжил спокойным голосом, – знаешь, в чем ваша проблема? Высшие и темные эльфы – это две стороны одной монеты, которую вечно кто-то да подбрасывает. Никто во всем Квайриде так друг с другом не конфликтуют, как вы.
– Ты прав, хоть мне и трудно это признать, – мне почему-то стало стыдно за нашу расу, и я решил оборвать тему на корню. – Как долго мы будем добираться до священных залов?
– Если нам удастся найти коней, то дня через два. И это только на то, чтобы получить ответы, которые еще не пойми куда нас завезут. А там смотри, через недельку, может, вернемся обратно и повяжем Алексу.
– Лишь бы она к этому моменту не начала войну. Даже боюсь представить, чем это все может обернуться.
– Ты ведь понимаешь, что это не просто война эльфов? За высшими пойдут баннереты, варвары, даже рыцари святого ордена. А темным помогут их давние союзники демоны. Что же касается огринов, они тупые и жаждущие битвы. Да они сразу пойдут воевать за того, кто первым об этом попросит.
