– Магистр! – отмерев, я резко поднялась.
Правая нога, оказалось, страшно затекла, моментально заколола иголками, и меня скособочило. Без преувеличений! Рядом стоял красавец профессор, весь из себя в белой рубашке и костюмном жилете, на крепком запястье золотой браслет, и пахло от него (от Армаса, конечно, а не от браслета) сугубо мужским хвойным благовонием, а я – вот нелепость – напоминала скрюченную фиалку. Подозреваю, что от холода еще и цветом лица сильно смахивала на этот неприхотливый цветок. В общем, ужас, летящий на крыльях ночи в сны любого здравомыслящего магистра!
– Ой! – охнула я.
– Осторожно! – Он сжал мой локоть, полагая, что адептка сейчас свалится поленом к его туфлям. С пола потом не соскребешь и двусмысленности точно не избежишь! Но прикосновение пальцев, крепко и надежно обхвативших тонкую руку, имело эффект парализующего заклятия: я оцепенела и теперь действительно рисковала упасть. Держалась только на силе воле, большом желании и левой ноге, проявившей небывалую твердость.
– Честное слово, все хорошо!
Армас немедленно отпустил меня, но отойти не потрудился.
– Не ожидал кого-то встретить в столь поздний час в библиотеке. Занимаетесь высшей магией на ночь глядя?
– Готовлюсь к завтрашней практической работе, – не моргнув глазом соврала я.
– В отделе специальной литературы, куда до четвертого года обучения можно не соваться? – скептически уточнил он. – Похвальное рвение.
– Я же не в курсе, какие задания дадут завтра на семинаре.
– И то верно.
– Не подскажете?
– Нет. – На лице Армаса вдруг расцвела ленивая улыбка, красивая, по-мужски обаятельная, из того самого арсенала, который, во избежание недопонимания, запрещалось использовать на впечатлительных ученицах. Но ему повезло нарваться на ужасно понятливую особу, устойчивую к коварным улыбкам. И нервничала я вовсе не от них, а просто Армас стоял непозволительно близко. В целых двух шагах! Со стороны расстояние, скорее всего, казалось невинным, но я привыкла, что нас разделяла половина учебной комнаты или в худшем случае массивный преподавательский стол. А тут никаких преград! Стой сколько душеньке угодно на границе личного пространства и бровью не веди.
Неожиданно он протянул руку, словно вознамерился заправить мне за ухо выбившуюся из растрепанной косы прядь волос. Невольно я отшатнулась, неразборчиво извинилась и немедленно почувствовала себя круглой дурой. Армас просто вытащил с полки, находящейся на уровне моей головы, сильно потрепанный фолиант. Название, когда-то тисненное золотом на корешке, практически стерлось, переплет рассохся, а уголки истрепались.
– Изучите вот это. В качестве внеклассного чтения. – Глаза магистра, протягивающего книгу, смеялись. Он заметил конфуз и, похоже, в душе веселился.
Чувствуя себя так, словно тело одеревенело, я забрала учебник.
– Заклятие, подробно описанное в этой книге, весьма капризное, – заметил он. – С первого раза может не сработать, поэтому прежде чем приступать к делу, потренируйтесь на чем-нибудь менее ценном.
Обычно я легко понимала намеки, но магистр говорил мудреными загадками, а уточнять, что он подразумевал под таинственным «дело», что-то желания не возникало. На мой взгляд, этой странной обстановкой: уединенностью, расстоянием между нами, непонятным разговором приглушенными голосами, словно мы таились, жестами, заставлявшими испытывать неловкость, он не избегал двусмысленности, а нагнетал ее.
