– Поздравляю. Я рад, что ты здесь. Думаю, вам обоим есть, о чём поговорить на прощание. У каждого из вас есть тайны, которые вы зарыли так глубоко, что даже почти сами себя убедили, что их нет.
– Ты о чём?
Оскорбления, унижения, торжество победы, пытки – Брэт ожидал чего-то подобно. Но к такому психологическому повороту оказался не готов.
И, конечно, это было замечено.
– Вот с тебя и начнём.
Лицо Джона, который сел посередине двух напрягшихся будущих собеседников, стало сосредоточенным. Ни злости, ни ненависти.
– В чём ты никогда не признаешься. Помнишь этот вопрос?
Только не это…
– Давай, скажи ей. Другого времени у тебя не будет.
– Нет.
– Сыворотка могла ещё не подействовать. Это если ты выпил – её. Будем ждать или ты начнёшь?
Агент сжал зубы. Тяжёлая тема. С ней он просыпался и засыпал уже много лет.
– Давай, я помогу. Ты до сих жалеешь, что не попытался спасти родителей в той аварии. Я прав?
– Да…
– Рита, ты никогда не думала, почему он держит дистанцию с тобой?
– Причем тут это? – возмутился Брэт.
– Джон, о чём ты говоришь? – Рите тоже был неприятен данный разговор.
Мужчина почувствовал себя пастором, который находится между двух исповедей.
– Брэт, ты ведь логически понимаешь, что тогда был ещё ребёнком. И помочь родителям не мог. Ты спас того, кого был в состоянии дотащить. Вы не пробовали сложить два и два? У Риты погибла мама. Автокатастрофа. У тебя оба родителя. Автокатастрофа. Ты спас девочку. Она была без сознания. Поэтому ты её видел, а она тебя – нет. Когда ты пришёл к нам в школу, ты её узнал. Но так и не выдал себя. До сих пор. Скажи ей теперь в лицо – почему.
Рита, казалось, перестала дышать. Вся картинка мира, всё её детство перестраивалось заново. В голове был кавардак.
– Потому что я винил тебя, – агент нашёл в себе смелость посмотреть на этой фразе в глаза девушки. – Я знаю, что это глупо, и что ты не виновата. Никто не виноват. Но я ничего не могу с собой поделать. Прости…
Кавардак накрылся каким-то мягким и липким туманом. Не понятно, что сказать в ответ, как реагировать. Что делать. Как быть.
– Ну, вот видишь, это оказалось не так сложно произнести. Хотя, возможно, это подействовала сыворотка правды. Теперь ты, Рита. Почему ты переехала так быстро в Нью-Йорк? Почему так быстро устроилась здесь в балетную школу?
– Я хорошо танцую.
– Я спрошу иначе. Почему со всем этим тебе помог дядя Джон? От чего ты убегала?
Брэт не знал ответа. Да и не задумывался никогда над этим. Как-то было само собой, что дядя помог. Но по тому, как Рита вжалась в стул, понял, что скрыто за этим нечто серьёзное.
– Видимо, тебе тоже надо помогать. Давай начнём с того вечера, когда ты осталась ночевать у Брэта. Он был на соревнованиях, и времени всё обсудить с дядей у вас было предостаточно. Это ты его попросила ничего не говорить Брэту, верно?
– Да, – ком подступал к горлу, но действительно хватит уже этих секретов. Слишком тяжело их хранить в одиночку. – После гибели мамы отец снова начал пить. И он винил меня. Он напивался, кричал. Днём это был хороший полицейский, а вечером он превращался в тирана.
Теперь липкий туман начал тянуться своими холодными щупальцами и к Брэту.
– Он тебя бил? – не выдержал агент.
– Нет, – ответил Джон.
– А ты-то откуда знаешь? – тоже мне хранитель чужих тайн, в которые его никто не пускал.
– Потому что её отец работал с моим. И пили они вместе. Я слушал, что рассказывал мой отец потом. И они меня пару раз брали в с собой, чтобы засватать, верно, Рита?
