Квотербек, пошел к черту-2! - страница 6

– Да, куда ж я без своих олухов.

– Почему не пришли все?

– Потому что это семейный совет, – произносит Рокси.

И я впервые за это время смотрю на маму. Сперва я даже и не заметила, что Рокси сидела в своем белом шелковом халатике. Вряд ли мама встала только сейчас, поскольку в отличие от меня она была жаворонком. Я возвращалась домой после четырех ночи, даже, наверное, утра, и спала до полудня.

– Все поняла, это линчевание меня, – произношу я и вздыхаю. – Ну что, я готова выслушать порцию нравоучений. – Я плюхаюсь на диван рядом с мамой, где до недавнего сидел Нэш, и вскрикиваю от боли в заднице. Вот же чертов Ченнинг! – Я так понимаю, меня отчислили с университета? – Я смотрю на отца.

– Ну, во-первых, тебя не отчислили, – произносит он, и я в действительности удивляюсь.

Как так вышло, что меня не отчислили? Нэш постарался? И он здесь именно ради меня? Мне хочется вновь вскочить и наброситься на отца, и расцеловать его, но продолжаю сидеть смирно.

– Конечно, мне пришлось заплатить штраф, оплатить ремонт стенда в зале славы и расписаться еще на трех бейсбольных битах.

– Трех? – Хмурюсь я.

– Прозапас, – отвечает отец самым обычным тоном, будто это нормальный разговор о погоде. – На случай, если ты разобьешь еще одну.

Я смеюсь, а после вскакиваю с дивана и обнимаю отца.

– Спасибо. И что ты им сказал?

– Сказал, что ты моя дочь, и ничего другого от тебя не стоит ждать, – улыбается Нэш. – Быть рок-стар[5] у тебя в крови.

– Но… но как? – Я часто хлопаю ресницами. – Разве мы не решили, что это останется без огласки на публику?

Это было решено не только в пользу репутации Нэша и Рокси, но и для меня самой. Узнай кто-нибудь, что мой отец вокалист из группы «ВетКвинс», меня бы атаковали с просьбами устроить встречу, достать автограф, передать трусики Нэшу. Упаси меня боже от последнего.

– Вряд ли они поверили, и вряд ли им поверит кто-то, – усмехается Нэш. – И, в любом случае, они не будут разглашать эту информацию, иначе им придется судиться с Нэшем Олдриджем.

– Спасибо, – произношу я.

Пусть это прозвучало в такой трактовке, но впервые это стало важно для меня. Не то, что Нэш Олдридж наконец-то принял меня как дочь. Безусловно Рокси и Нэш любили меня. И он принял меня в свою жизнь еще с момента моего рождения. Важно то, что Нэш сказал об этом еще кому-то и это перестало быть таким уж громадным секретом волка одиночки. Да я и сама не хотела огласки наших семейных отношений по понятным причинам, иначе моя жизнь превратится в клуб фанаток «Влажных королев». И даже без признания совету Калифорнийского университета я всегда считала и считаю нашу семью идеальной. Большинство бы так не сказали, к примеру, мои бабушка с дедушкой, но для меня наша семья – самая настоящая творческая семья. Я была счастливым ребенком несмотря на все, что мне довелось увидеть, чего априори не должна была видеть. И сейчас еще больше счастлива. Многие, живущие в полноценной семье, не могут похвастаться тем, что есть у меня, – клевые родители! Чокнутые, но клевые предки.

– И почему танцы? – спрашивает отец. – Почему не музыкальный факультет? Ты же неплохо поешь, Харли.

– Во-первых, я не хочу петь. Во-вторых, я не хочу, чтоб публика сравнивала двух Олдриджей и их успех. Не хочу быть в твоей тени, пап, чтоб говорили, она не дотягивает до Нэша, что дочь Нэша – это полное разочарование века. Или еще хуже: мой успех – это только твоя заслуга. Ну и в-третьих, достаточно вас двоих в этой индустрии. Поэтому – танцы. – Пожимаю я плечами.