- А где ваша сестра сегодня?
- Спектакль. Уже, кстати, должен бы закончиться, вместе со всем сопутствующим. Я думаю, ей уже позвонили все, кто только мог. Сама найдётся.
- Вы останетесь с Анной?
- Пока не знаю. Сейчас разберёмся, как ей будет лучше.
Из двери в спальню осторожно показался нос, а затем блеснули глаза. Потом дверь открылась полностью и появилась умытая, причёсанная и переодевшаяся воспитанная девочка.
- Я не помешаю?
- Иди сюда, будем ужинать, - Элоиза кивнула ей на диван возле себя.
Анна не заставила себя упрашивать. Сначала села, как положено, а потом, украдкой косясь на Себастьена, забралась с ногами на диван и поставила тарелку на колени. Уткнулась в неё и стала молча есть.
- Анна, вам налить сок, воду или чай?
- Воды, пожалуйста, - пробормотала она.
Себастьен налил ей воды и, как ни в чём не бывало, продолжил:
- Скажите, чем вам помочь? Может быть, поговорить с вашими обидчиками?
- Лучше не станет, правда, - она замотала головой.
- А вдруг? Подумайте.
Она подумала, пожевала.
- Скажите, монсеньор, как вы думаете - если вас обижают, то давать сдачи - это вообще нормально или нет?
- С чего же ненормально? Я не просто думаю, что это правильно, я так живу. Иначе разведётся слишком много желающих обижать.
- А если вы сильнее вашего обидчика? И вооружены, и лучше подготовлены? И он это знает?
- И он всё ещё пытается меня задевать? Так он просто глуп, и не следует о нём беспокоиться. А ещё, знаете, есть такая вещь, как репутация - сначала создаёшь её себе, а потом пользуешься. Начиная с какого-то момента уже нет нужды обижать - все умные обидчики предпочтут дружить с вами, а не особо умные будут обходить вас десятой дорогой. Не верите?
- Верю, - мотнула головой Анна. - И тоже думаю, что так и надо. Но не понимаю, можно ли это совместить с тем местом, где я училась до сегодняшнего дня.
Телефон Анны затрезвонил откуда-то из гардеробной. Это была одна из старых песен Линни, сыгранная каким-то нетипичным для неё инструментальным составом с применением явной электрогитары и чего-то ещё. То есть, мелодию-то Элоиза узнала, а вот обработку - нет. Анна подскочила, плюхнула тарелку на стол и вихрем унеслась к телефону.
- Мама, ты только представь, что эта гадина вытворила! - донеслось из комнаты.
Снова слёзы, литературные итальянские обороты мешаются с крепкими выражениями по-русски - Элоиза умела их отличать в речи и немного использовать. Впрочем, последнего не случалось уже очень много лет, и хорошо. А потом наоборот - итальянские ругательства с русскими человеческими словами.
- На каком языке великая Лианна Леджини говорит со своей дочерью? - улыбнулся Себастьен.
- По-русски, им так удобнее всего, - пожала плечами Элоиза.
- Вы не расскажете, что случилось? Что совершила Анна?
- Поругалась с директрисой, не выбирая выражений. Я, помнится, о таком только мечтала, но так и не собралась за все двенадцать лет.
- И её отчислили?
- Ничего подобного, она ушла сама. Доменика Прима предпочла бы, чтобы Анна осталась в школе и претерпела разнообразные наказания. Формально - я забрала её, как ближайшая доступная родственница, с одобрения матери. Они все соберутся в Риме к воскресенью, вот пусть там и тогда уже и думают, что дальше. А пока пусть Анна посидит во дворце и переключится.
- И чем она будет заниматься?
- Она не из тех, кто не способен себя занять. Впрочем, я хотела попросить Кьяру приглядеть за ней.
