На секунду Лиза зависла под вздрагивающим потолком. Вода уходила в трещину, но прибывала в дверь, и от двери уж осталась тонюсенькая прощелина!
– На выход! – пискнула девочка, набираясь отчаянной храбрости. Вдохнула побольше воздуха, закрыла глаза и рот, и руки с двумя Р-И протянула вперед ныряльщицей.
И диски не подвели. Не разрывая цепи-самолета, внедрились в тугой соленый поток, вынырнули под сводом Мозгютерного зала, позволили человеку сделать выдох и вдох. И новое погружение, долгое и опасное через разбитые землетрясением шлюзы…
Когда Лиза открыла глаза, чтоб возрадоваться спасению… Под ней простирался бескрайний взволнованный океан. Не было больше гор, не было больше суши – превратились в морское дно… Злые волны, ветер да тучи к горизонту от горизонта…
Но вершина горы Паракрут возвышалась над пенными водами. На ней приютилась стайка изумрудных двуглавых птиц, похожих на наших грачей. Мокрые, обессиленные, собрались в дрожащую кучку, спасая птенцов под порывами слабеющего урагана. Осторожно, стараясь не уронить, роботы усадили Лизавету на скользкий камень. Птицы вроде бы заартачились, зашумели, захлопали крыльями, но тяжелый удар волны им напомнил: в беде все равны. Красноклювый птенец трусливо юркнул девочке под колени, другой прижался к ногам, покрытым густыми мурашками. Как-никак, а друг друга грели.
– Что ж-же д-делать т-теперь, что д-делать? – стучала зубами девочка. Не по росту мужская пижама леденила и липла к телу.
– Нам надо найти ракету, – подал голос один из роботов, с тигренком Брыком на крышке. Тот самый, сообразительный, что первый подал скобу помощи.
– К-капсула ут-т-тонула…
– Вряд ли, – заверил Брык. – Капсулы не потопляемы, качается на волнах. Дай мне свой страховой браслет, а то меня не послушает.
Помедлив немного, Лиза стянула с руки браслетик, прикрепила к Р-И зажимами. Будто голой совсем осталась без привычной подсказки-поддержки. Четыре диска сверкнули, понеслись к четырем горизонтам, просматривая поверхность. Они могут назад не вернуться. Вчера ночью на стенке питания было сто сверкающих мордочек. Это девочка сразу заметила: десять столбцов по десять. А сейчас летают вокруг… тридцать шесть отважных помощников! Пять дюжин канули в бездну! Без зарядки погибнут и эти, превратятся в куски металла, безжизненные, бесполезные. Кто спасет ее, кто догадается? От горькой, пронзительной правды Лизе стало еще страшнее.
Бездна жадно лизала пятки леденящими языками, поднималась, дышала утробно, отнимала у мокрых франов, встрепанных, грустно куркающих, полоски сухих камней. Они не умели плавать, прижимались все ближе, ближе, подпрыгивали на плечи, на руки, на колени, птенцы искали спасения меж вогнутых спин родителей. И Лиза, глотая слезы, гладила их испуганные зелененькие головки. Как будто бы успокаивала. Как будто бы напоследок кормила малыми крохами безнадежного оптимизма. Смотрела по сторонам, ждала, поджимая ноги…
Но что это?! Вдалеке… Точно, точно! В багрянце восхода крутобокой Дуэньи-1 мелькнул силуэт тонкой капсулы! Ближе, ближе!
– Мы спасены! Мы живы! – шептала девочка, в волнении прижимая к груди промокшего птенчика. Испуганные головки пищали, клевали дрожащие, ходуном ходящие плечи, но Лиза не замечала ни дырок в рубашке, ни боли. Ракета замедлила ход и низко пошла над водой. На ее блестящей обшивке отдыхали Р-И, все четверо. Девочка поднялась, замахала друзьям ладошкой…
