Лабиринт чародея. Вымыслы, грезы и химеры - страница 76

Исполинская грудь как будто вздымалась и опадала, и во время перерыва в магическом ритуале воскрешения Гаспар явственно расслышал могучее дыхание. Глаза великана были закрыты, но огромные занавеси век дрожали, словно чудище вот-вот должно было пробудиться, а распростертая рука с бледными до синевы пальцами, похожими на шеренгу трупов, беспокойно подергивалась на каменном полу.

Юношу охватил невыразимый ужас, но даже этот ужас не заставил бы его вернуться в жуткое подземелье, откуда он бежал. Дрожа, он выбрался из угла, стараясь держаться в полосе непроглядной тени, которую отбрасывала стена замка.

На ходу он в просвет между густыми клубами пара на миг увидел ложе, где неподвижно покоилось бледное и сморщенное тело Натэра. Казалось, карлик то ли умер, то ли впал в оцепенение, предшествующее смерти. Хор голосов, поющих зловещее заклинание, взвился в дьявольском ликовании, пары заклубились, точно адское облако, окружив волшебника змеиными кольцами, и вновь скрыли из виду сарацинское ложе и распростертый на нем труп.

Гнетущее ощущение безграничного зла пронизывало все пространство. Гаспар чувствовал, что отвратительное переселение души, пробужденной к жизни святотатственной литургией, должно вот-вот свершиться, а возможно, уже произошло. Ему померещилось, что дышащий великан шевельнулся, точно ворочаясь в полудреме.

Вскоре исполинская распростертая туша заслонила от Гаспара поющих колдунов. Они его так и не заметили, и теперь он поспешно бросился бежать и вскоре, никем не видимый и не преследуемый, очутился во дворе. Оттуда он помчался без оглядки, как будто за ним гнались черти, по изрезанному ущельями крутому склону под замком Илурнь.

Несмотря на то что исход мертвых из могил наконец прекратился, ужас все еще царил повсюду; широко раскинувшаяся тень дурного предчувствия, мрачная и зловещая, накрыла своими крыльями всю Аверуань. Небеса посылали странные пугающие знамения одно за другим: поговаривали, что за восточными холмами падают метеоры с огненными хвостами, далеко на юге сверкающая комета на несколько ночей затмила звезды, а затем погасла, оставшись в памяти людей пророчеством грядущих неслыханных бедствий. Днем воздух был душным и спертым, а голубые небеса будто подогревались странными белесыми огнями. Грозовые облака, сизые и одинокие, метали блестящие копья на далеких горизонтах, словно Аверуань осадила армия титанов. Скот поразила какая-то странная хворь, которую невозможно было объяснить ничем иным, кроме как колдовскими чарами. Все эти знаки и предвестия еще более тяжким грузом ложились на души людей, которых и без того терзал неотступный страх перед зреющими дьявольскими кознями.

Но до тех пор, пока тщательно подготавливаемая угроза не обрушилась на город, никто, кроме Гаспара дю Норда, не подозревал, в чем она заключается. Гаспар же, который в свете горбатой луны без оглядки спешил в направлении Виона, ожидая в любой миг услышать за спиной тяжелую поступь гигантского преследователя, считал совершенно бесполезным предупреждать жителей деревень и городков, лежавших на его пути. В самом деле, где, даже если их предупредить, люди могли укрыться от ужасного, самим адом порожденного создания, которое, подобно исполинским Енакимам, намеревалось покарать мир, излив на него свою клокочущую ярость?

Поэтому всю ночь и весь следующий день Гаспар дю Норд в изорванной в клочья одежде, облепленной высохшим илом из подземелья, как сумасшедший мчался по лесу, где, по слухам, на каждом шагу подстерегали разбойники и оборотни. Клонившаяся к западному краю небосвода луна светила в глаза, выглядывая из-за сучковатых стволов, и наконец беглеца обогнали бледные лучи раннего рассвета. Наступивший день окутал его белесой духотой, точно расплавленный металл, обернувшийся солнечным светом, и засохшая грязь, покрывавшая его лохмотья, вновь превратилась в ил, смешавшись с потом. Но Гаспар не останавливался, точно пытался убежать от нависшего над ним кошмара, а в голове у него начал зарождаться смутный, почти безнадежный план.