Солдаты забыли или не захотели сказать старшему лейтенанту, что топливо следует максимум через двадцать секунд после заливки полностью смыть.
Распахнув все окна и перекрыв воду, Валера, быстро одевшись, помчался в город за новым унитазом, надеясь обернуться до приезда соседей. Иначе предметом шуток он бы остался до момента увольнения из части.
Однако ничего купить ему не удалось. Лишь через три дня знакомый поселковый житель за восемь рублей принёс в квартиру холостяков бывший в употреблении унитаз, украденный им из местного клуба.
– Сливочный бачок немного подтекает, – резюмировал Шалевич, установив новый унитаз на положенное тому место.
– Почему сливочный? Он у тебя из масла что ли сделан? – поинтересовался Трофимов.
– Из какого ещё масла?! – обиделся Валера.
– Ну, тогда не сливочный, а сливной.
– Пусть будет сливной. Какая разница, он же всё равно течёт, – справедливо отметил Шалевич.
«Валера, что ты такое втихаря от нас съел, что даже обожжённая глина растворилась?» – подобные шутки потом ещё долго скрашивали ребятам неспокойные армейские будни.
А ворованный унитаз долго не прослужил. Тот же Шалевич случайно его сломал, встав на край для замены перегоревшей лампочки, при этом он довольно сильно поранил себе ногу.
***
Тем временем разговор на кухне продолжался.
– Тебе надо с ней поговорить и потребовать, чтобы она сделала аборт, – предложил Погодин.
– Пообещай, что если для этого потребуются деньги, то ты сам всё оплатишь. А мы все на это дело скинемся, – продолжил Бушуев. – Игнат, ты будешь участвовать? – обратился он к Трофимову.
– Не вопрос! Конкретно сейчас у меня осталось четыре рубля, но через три дня будет зарплата. А кто-нибудь знает, сколько на это надо денег? – поинтересовался Игнат.
– Сколько бы ни стоило, деньги найдём! – подтверждая мужскую солидарность, констатировал Погодин. – Тем более я не думаю, что это какая-то неподъёмная сумма. Тысячи женщин его делают: было бы дорого, так у нас численность населения в стране была бы не триста миллионов, а куда больше и мы давно бы уже обогнали китайцев.
– А вдруг она не согласится? – робко предположил Шалевич.
– Ну, а если не согласится, то сама будет виновата. Надо было заранее думать о последствиях и предохраняться.
– В общем, тебе надо завтра же ехать с ней разговаривать. Кстати, её адрес-то у тебя есть? – поинтересовался у Шалевича Бушуев.
– Есть. Она мне его на листочке записала. Живёт в общаге технологического института. Она там учится на четвёртом вроде курсе.
– Хорошо хоть учится? – спросил Погодин.
– Да откуда я знаю! – раздражённо ответил Валера. – Я же её всего два раза в жизни и видел. Первый раз у нас в гостях и вот сегодня на КПП, когда она приехала объявить о своей беременности. И мне, знаешь ли, в голову не пришло спросить о её успехах в учёбе ни в первый, ни во второй раз. Да и какая, собственно, разница?
– Да в том то и дело, что разница есть. В таких случаях лучше иметь дело с умной женщиной. Ей хотя бы можно объяснить все плюсы и минусы сложившейся ситуации. А глупой объяснить не всегда получится. Недалёкие женщины делятся на две категории: первые легко меняют своё мнение, если их убедить, что лучше сделать по-другому, а вторые никогда не откажутся от своих намерений, какие бы правильные и веские аргументы ты им ни приводил, – рассуждал Погодин.
– Я что-то не разобрался, умная она или нет. Ведь в первый раз мы, как приехали, сразу стали пить – после этого все женщины умные и красивые, а вчера она так ошарашила меня этим известием, что я вообще мало что мог соображать, – ответил Шалевич.
