Было гадко, тошнило от себя самой. Хотелось очистить душу от налипшей плесени, но для этого надо было встретиться с мамой, признаться ей во всем, попросить прощения. Вполне возможно, что подлость с Алькой мама не простит, но рассказать, что сестра жива, а в ее могиле лежит чужая девушка, Снежана обязана.
Когда плесень проникает так глубоко, избавиться от нее очень трудно. Раньше даже дома ради этого сжигали.
Вот и Снежане придется выжигать ее из души, корчась от боли. Ради себя новой.
Для начала надо придумать, как добраться до мамы. Адрес клиники доктора Соркина Снежана нашла в интернете, достаточно было вбить в строку поисковика имя врача и – вуаля, ссылка на сайт клиники. Где и адрес, и телефоны.
Снежана попыталась дозвониться, но поговорить с мамой не удалось, с той стороны вежливый женский голос общаться предлагал либо на иврите, либо на английском языке, русского барышня то ли не знала, то ли не хотела на нем говорить.
Ну и ладно, главное – адрес есть.
Если честно, совсем не главное, главного – денег на поездку – как раз и не было. Где искать мужчину, столько сделавшего ради спасения мамы, Снежана не знала. Да и не хотелось к нему обращаться, от холодного презрения в его голосе тогда, во время телефонного разговора, до сих пор вдоль позвоночника зябко становится.
Она попробовала обратиться к Иннокентию, ведь он, сидя у мамы на шее, вроде деньги копил на «черный день», но лучше бы этого не делала – мужчинку едва не разорвало от возмущения:
– Как тебе такое в голову пришло?! Такая же меркантильная, как и мать! Какое вам дело до моих денег?! Уходи!
Снежана презрительно усмехнулась и, наклонившись к свекольно-красному от злости лицу Иннокентия, негромко произнесла:
– Хрю.
– Что-о-о-о?! – вот умничка, еще и завизжал, как свинья.
– Рох-рох, – кивнула Снежана и направилась к выходу из учительской, где и происходила их задушевная беседа.
– Дрянь невоспитанная! – с трудом, но можно было разобрать в прощальном визге учителя географии.
Снежана шла к своему припаркованному возле школы автомобилю, прикидывая на ходу, где же срочно раздобыть денег на поездку. Времени на продажу квартиры нет, это в любом случае процесс не быстрый.
Приветливо мигнули фары, щелкнул центральный замок, открываясь. Лаково сверкнули на зимнем солнце крылья ее новенькой, ее любименькой машинки. Снежана улыбнулась – красивая все-таки у нее тележка. А потом улыбнулась еще шире.
Так вот же оно, решение! Квартиру быстро не продать, а вот машину – легко. И никому кланяться не надо.
Снежана не стала заламывать цену, и ее любименькая тележка очень быстро сменила возницу. Следующий шаг – оформить отпуск за свой счет на работе, забронировать гостиницу и билеты. И вот – здравствуй, Израиль.
У двери клиники Снежана остановилась – почему-то стало страшно, сердце в груди сначала замерло, а потом бешено затрепетало, словно собралось вырваться из грудной клетки, как пойманная птица.
Кажется, ее даже повело в сторону, во всяком случае, выходивший из клиники невысокий плотный мужчина средних лет поспешил к ней, поддержал и что-то спросил на иврите, участливо заглядывая в глаза.
– Не понимаю, – еле слышно произнесла Снежана.
– Вам плохо? – легко перешел на русский мужчина. Затем всмотрелся в лицо девушки, прищурился, словно обдумывая что-то: – Вы, случайно, не родственница Светланы Некрасовой?
– Это моя мама! – обрадовалась Снежана. – Я могу ее увидеть?
