В зале ресторана, кроме адвоката и еврея, никого не было. Девушка в коротком передничке наводила порядок после вчерашнего погрома. В зале уже было чисто, и она расставляла по местам сдвинутые в одну сторону стулья.
Олег Константинович оживлённо беседовал с евреем. Увидев Олега, улыбнулся приветливо, протянул руку для рукопожатия. Еврей, глядя в глаза Олега живыми с маслинкой чёрными, как угольки, глазами, защебетал елейным ласковым голоском.
– Присаживайтесь, молодой человек, завтрак уже готов, и блюда уже несут. Я так думаю, что секретов у вас, друг от друга нет, и мы продолжим свою беседу. – Он вопросительно посмотрел на адвоката.
– Валяй, не стесняйся. Вопрос пустяковый, и им займётся мой молодой друг. – Увидев сомнение в глазах собеседника, добавил: – Не один, конечно, а с очень хорошей поддержкой. Не беспокойся, Арон Моисеевич, никто не посмеет тронуть тебя и твой бизнес. Пока мы живы – всё будет в полном порядке. Когда, говоришь, они должны появиться?
Арон наморщил лоб…
– Неделю они срок мне дали, сказали, никакая крыша мне не поможет. Кавказец говорит, что он сверху работает, и лучше прикинуть, сколько мои заведения будут стоить. С ресторанами и казино придётся распрощаться. Скажи, мол, спасибо, что всё по-доброму – без хамства.
– Знаю я этого Альберта, хватка у него железная, и отступать он не любит. И крыша его известна, через неё и уладим твой нелёгкий вопрос. Везде ручонки тянут – всё им мало, шакалам. Хорошо, этот вопрос отдельный… – задумался. – Хороший ты человек, Арон, но меня всё вопрос мучает. Ты-то, каким образом так раскрутился? Рестораны! Казино! Неужели наследство получил, а? – Адвокат смотрел на еврея тяжёлым, испытывающим взглядом.
Арон растерялся, глаза его забегали.
– Я же не один – брат из Израиля спонсировал. Вначале, на маленькое кафе еле наскрёб. Сам и за повара, и за поломойку был, пока копейка своя не появилась. А тут брат помер, дело у него осталось там прибыльное. Управляющий у него человек честный оказался – не разворовал фирму, а брат её мне отписал. Управляющего я оставил, да и весь штат тот же остался. Не гнать же людей на улицу. В знак благодарности они ещё лучше работать стали, расширили свои возможности. Ну и мне от этого неплохо. Вот в гору и пошёл. Воровством не занимался, и своё кровное отдавать… сердце кровью обливается.
– Хватит плакать – знаю я вас, евреев! В общем, так, мне самому ничего от тебя не надо – с ребятами рассчитаешься, насколько средств и совести хватит. Им тоже жить хочется, а не существовать…
Еврей подобострастно закивал головой.
– Да вы мне только помогите, а я в долгу не останусь.
– Арон, у тебя мысль не возникала: в Израиль к родственникам слинять? Здесь с Альберта получишь, там дело, говоришь, прибыльное. Всё вроде бы как срастается, а?
– Не могу я там жить! Всё у них по-другому, не по-нашему. Тошнит меня там, и душу выворачивает. Я здесь родился, здесь и помру.
Симпатичная молодая девушка накрывала на стол. Блюда отличались новинкой и особым искусством приготовления. Острый приятный запах добавлял аппетита. Завтрак был как нельзя кстати. Аппетит после бурной ночи был отменен, и оба тёзки уплетали еду за обе щёки.
Арон нехотя копался в тарелке, выискивая кусочки повкусней. Лицо его было пасмурным и недовольным. Адвокат это заметил и расхохотался. Его заразительный смех, раздавался гулким эхом в безлюдном помещении.
