Лабиринт памяти - страница 18

***

– В прошлый раз мы остановились с вами на вопросе, касающемся количества ваших жертв. Вы так мне и не ответили, все ли из них известны следствию, или кто-то все-таки остался тайной за семью печатями.

– Сколько бы их ни было, каждый из них заслужил свою смерть. А сколько их было, я не считал.

– Вы вынесли им приговор. Думаю, вы помните каждую жертву.

– Вы ошибаетесь. Вот вы бы, наверное, точно помнили каждого убитого вами человека, а для меня это не было чем-то необычным. Я просто выполнял возложенную на меня миссию.

– Но, в отличие от вас, я никого не убивал!

– Не сомневаюсь. У вас, как говорят, кишка тонка для этого. Есть сильные личности, которые берут и делают, а есть такие, как вы, которые строят воздушные замки, довольствуясь разговорами.

– Не каждый хочет убивать!

– Да, бросьте вы! Не каждый на это способен, но убить хочет каждый. Поройтесь в своей памяти, и, уверен, с ходу откопаете пяток случаев, когда вы хотели убить. Неважно кого, обидчика вашей жены, продавца обвесившего и обхамившего вас в магазине, дебошира в самолете, облившего вас соком. Ну, сколько раз в своей жизни вы про себя произносили фразу: «сука, убил бы!», и ничего не делали? Сто раз, тысячу..? Вы из породы людей, которые в принципе не способны на действия. Вы и профессию себе выбрали такую, в которой не нужно принимать решения, в которой ничего от вас не зависит.

Илья и сам не заметил, как распалился. Слова собеседника больно ранили в самое сердце, поскольку он прекрасно знал все свои недостатки, давно смирился с ними и даже научился прекрасно сосуществовать. Но небольшое «но» внутри все-таки осталось и, как назойливый комар кололо постоянно, не давая забыться. Да, он отлично знает, что он не то чтобы трус, но нерешительный, не умеющий отстаивать свою точку зрения человек. Иначе, он не оказался бы сейчас в той ситуации, в которой он оказался. Даже сейчас, когда с момента того разговора прошло больше недели, слушая пленку он снова переживал все то же разочарование и злость. Тем более что за эту неделю его положение стало только хуже.

Бесстрастная запись воспроизвела его глубокий вдох. Илья пытался успокоиться.

– А вы, значит, из другой породы. Из той, которая без разбора бросается в бой, предпочитая сначала действовать, а потом думать?

И снова едкая усмешка.

– Ваш выпад смахивает на грубость. Я задел вас за живое? Нет, вы не правы, хотя людей подобного типа на свете довольно много. Но я принадлежу к числу других. Тех, кто как раз сначала думает, а уж потом делает. Вы не можете с этим не согласиться, потому что в противном случае меня поймали бы после первой жертвы, ну, максимум, после второй.

В душе Илья был согласен с этим доводом, но внешне никак не выказал своего настроя.

– Но вы тоже не правы. Да, возможно, иногда я в мыслях желал кому-то смерти, но я никогда действительно не стремился причинить кому-то вред. Естественно желать обидчику кару, но нормальные люди должны понимать, что убийство – это не выход.

– А может, как раз выход? Ведь режет же хирург пациента, чтобы удалить опухоль. А резать живой организм тоже противоестественно. Но он режет, зная, что так будет лучше для организма в целом. Общество, это тоже своего рода организм. И, возможно, кровопускание пойдет ему на пользу. Вы никогда не задумывались об этом?

– Неудачный пример. Слишком примитивный.

– А по-моему, самый что ни не есть подходящий. Но я могу привести другой, если уж этот вас так не устраивает. Возможно, вы не садовод, но наверняка что-то читали об этом, либо видели передачи. Так вот, всходы тоже прореживают, чтобы освободить место для одних, в угоду другим. И это правильно, это естественный отбор. Та же морковь или редис будут гораздо крупнее и сильнее, если убрать с грядки лишнее. Да, и цветы, растущие на значительном расстоянии друг от друга, будут цвести обильнее, а если еще периодически срезать уже зацветшие бутоны, то цветок будет быстрее давать новые. Подобная тяга к воспроизводству заложено природой.