Лабиринт - страница 6

Когда старушка закончила, Каяк спросил:

– Скажите, существует ли этот лабиринт на самом деле?

– Горы Тибета таят множество тайн, – ответила мудрая бабушка – может и существует.

Не много времени прошло с момента начала войны с гуннами, но уже во второй раз в Тачэне ударили в набат и снова горят огни на башнях Великой Стены. Но удары в набат стали мощнее, тревожнее, а Великая Стена, освещённая сигнальными огнями, вселяла плохое предчувствие. Снова взволнованные жители деревни собрались на площади и внимательно слушают гонца:

– Жители Тачэна! Ввиду прибытия подкрепления гуннам, наши войска были вынуждены отступить к северу, фронт приблизился к вам на двадцать вёрст, а поток раненых и убитых увеличился. Императором были предприняты меры по усилению наших войск: задача вашей деревни – задействовать все имеющиеся кузницы и отправлять оружие на фронт как можно быстрее. Положение становится критичным, но империя не должна проиграть! Будьте рассудительными и не паникуйте – тогда победа за нами. Старосте – заняться выполнением приказа.

С этими словами гонец уехал, а на постаменте оказался староста – сын прежнего, который ещё принимал в деревню странников. Новый староста пошёл в отца – ему были присущи мудрость и решительность. Он быстро отдал распоряжения кузнецам и строителям, выделил землю для добычи руд и распустил собрание.

С того дня атмосфера в селе изменилась – стала более напряжённой. Люди работали не покладая рук. Не так, что валились с ног от усталости, условия труда были в норме, но сознание беды отечества заставляло людей бороться. Друзья – Каяк и Вейюан тоже не бездельничали – стали работать в шахтах, добывать железо и медь, их обучали различать плохую руду от хорошей, камень от загрязнённой полезной руды. В непрестанной работе дни летели ещё быстрее, не оставалось времени на развлечения, несмотря на то, что отдых рабочим предоставлялся в таком размере, который был необходим.

Однажды в деревню приехал гонец со свёртками-посланиями от каждого мужчины каждой семьи Тачэна. Крестьяне радовались весточкам от их родных, но не все из новостей были утешительными. Немало отважных мужчин полегло в боях за империю, но большинство уцелело, хоть некоторые и были ранены. Пришли письма-свёртки и Мире, и Веронике. Вот послание Хиро:

«Привет, дорогая, не печалься по мне, ко мне судьба милостива. Я честно сражался в рядах армии, среди своих друзей. Со мной был и Ярослав. Не смотря на его годы, он дерётся как фурия. Я очень удивлён. Ярослав сказал, что Ратибор пал в одном из боёв. Сейчас я лежу в госпитале, в двух верстах от фронта. Не волнуйся: рана не опасная, но лечить долго. В одном из боёв камень, пущенный одним из нападающих прилетел мне в грудь. В момент оцепенения я не успел подставить щит перед стрелой, летевшей на меня. К счастью, игрой ветра полёт стрелы был отклонён и её острие вонзилось мне в ногу в районе стопы. Рана – царапина, но задето какое-то сухожилие, поэтому долго лечить. Кормят хорошо, одевают тепло – жаловаться нечему, только времени писать тебе не нахожу. Очень люблю, прощай.

Твой Хиро (Фа)»

А вот послание Милонега в соавторстве с Ярославом:

«Привет, Вероника. Здесь соскучился по тебе, решил весточку послать. Обо мне с Ярославом не беспокойся, а насчёт Ратибора – и подавно. Отправился он к своему брату, пал смертью храбрых в одном из крупных сражений. Тогда кочевники-гунны, не выходя из-за укрытия в горах, пускали в нас тучи стрел. Перед нами стояла задача: привлекать внимание варваров к себе, пытаясь их выбить из позиций, пока наши войска заходят в тыл врагам. Мы шли стройными шеренгами под прикрытием щитов, изредка пуская в неприятеля стрелы. В соседстве со мной – Ратибор, сзади и слева – Ярослав. Вдруг вижу – Ратибор достаёт короткий лук для сигнальных стрел, берёт три таких и готовится стрелять. Я говорю ему: «Ты что, решил их оглушить?» Он, ничего не отвечая, дождался команды стрелять и пустил разом тройку стрел в нависший над укрытиями врагов огромный заснеженный камень. Сотрясая воздух пронзительным свистом, вонзились стрелы в валун, он дрогнул и отломился от скалы, на которой держался. Звук его падения был ужасен, а последствия удара об землю – ещё страшнее. Осколок не только передавил множество варваров, но и спровоцировал мощную лавину, под которой было погребено заживо ещё больше вражеских воинов. Мы бросились в атаку, уже не защищаясь щитами. Это и погубило сообразительного Ратибора. Случайная стрела, пронзив грудь воина, исторгла его душу из тела. Подвиг воина происходил на глазах у многих солдат, и Ратибор был награждён посмертно. Со мной же ничего не случилось: ни разу я не был ранен, а Ярослав уже перенёс два лёгких ранения: одно в руку, другое в ногу. Кормят хорошо, одевают тепло – жаловаться нечему (наши общие слова с Ярославом). Очень люблю, прощай.