Лабиринты чужой души. Книга 2 - страница 8

Мама с дочкой засмотрелись на красивых птиц, заворожено глядя вверх.

– А зачем люди держат голубей? Чтобы любоваться ими?

– По разным причинам: кому-то нравится их вид, а некоторым они нужны для питания.

– Какое там питание?! Они ведь малюсенькие! Вот куры, утки или гуси, – это да. Их мясо за один раз не съешь. Можно такую большую семью, как наша, до отвала накормить.

– Ну, да, ты права! Скорее, голуби нужны для красоты, наверное. А может, еще для чего-то.

Верочка замолчала, стала ходить кругами возле голубей. Потом вдруг выдала:

– Я поняла, для чего они нужны.

– И для чего же, интересно?

– А знаешь, они порядок везде наводят. Посмотри, всякие крошки, мусор везде клюют, воду из лужиц выпивают. А нам потом приятно ходить по чистым дорожкам.

– То есть, они вместо дворников у нас работают, получается?

– Ага.

Мила погладила дочку по голове:

– Ну, что, доченька, пойдем буквы учить из азбуки?

– Может, хватит уже, – скривила недовольно лицо малышка. Мы итак вчера и позавчера учили. Целых две буквы выучили.

– Солнышко, но их в азбуке 33. И чтобы научиться читать, надо все их знать.

Верочка вдруг вся согнулась:

– Ой, что-то у меня голова разболелась, – приложила она руку к ней.

Потом схватилась другой рукой за живот, и слезливо прошептала:

– И сердце хватает, спасу нет.

Мила подивилась ее хитрости:

– А где же у тебя сердечко, милая?

– Да вот же, – показала она на живот.

– Ох, и хитренькая ты стала, прямо лисичка-сестричка. Давай тогда отдохнем после прогулки. И приступим к занятиям. Наташа и Илюша очень любили заниматься.

– Мамочка, я тоже очень люблю все узнавать, а сейчас что-то кушать захотелось.

– Вот сейчас и поедим. На голодный желудок и жид даже удавился.

– А кто это «жид»?

– Есть такой хитрый народ – евреи. Их и называют так в шутку.

– А зачем он удавился?

– Никто не давал ему еду, он взял и лишил себя жизни, чтобы не страдать от голода.

– Бедный жид. У него не было такой доброй мамы, как у меня. Я не буду удавливаться, потому что ты меня всегда кормишь.

– Конечно, Верочка.

Когда Верочка впервые пошла в детский сад, она вечером пришла возбужденная и спросила у отца:

– Папочка, а у тебя на работе есть воспитатель или нянечка.

Он переглянулся с Милой, та прыснула в ладоши и отвернулась в сторону, чтобы не видела этого дочка.

И на полном серьезе ответил:

– Нет, у взрослых не должно быть ни тех, ни других,

– А кто же тогда ругает тебя, когда ты плохо себя ведешь?

– Я стараюсь быть хорошим.

– Ну, а вдруг? – подняла брови кверху малышка.

– Если уж вдруг, то начальник есть.

– А что, он в угол тебя поставит?

– Нет, скорее, на дверь может указать.

– Как это – « укажет на дверь».

– Значит, не будет у меня ни работы, ни денег.

Верочка посерьезнела:

– Тогда ты, папочка, лучше не балуйся.

Как-то после занятий, когда мама помыла голову, а Верочка наводила порядок в своем углу с игрушками, приехала из Ейска бабушка в гости:

– Что-то я по вам так соскучилась, что не усидела дома. Решила проведать своих любимых, – потормощила она Веру, целуя.

– Мы тоже, мамочка, давно мечтаем, чтобы быстрее пришло лето, – обнимая старушку, говорила Мила, – И завеяться к тебе на весь отпуск! А сейчас отдохни две-три минутки. Я досушу феном волосы.

– Иди, иди, милая, я хоть посижу немного с дороги.

Она села на диван в гостиной и вытянула уставшие ноги вперед:

– Как же у меня ступни гудят.

Верочка сначала пристально вглядывалась в ноги бабушки, сидя рядом с ней и обнимая ее за полный стан. Потом оглянулась в сторону ванной комнаты: