Молниеносные сборы, во время которых Марк тщетно пытался извиниться и завести диалог. Трудная и долгая дорога, наполненная душевными переживаниями. И вот она сидит в квартире дяди и тёти, не решаясь ехать домой, напуганная неопределённостью, совершёнными ошибками и самое ужасное – сомнениями.
Анализируя результаты поездки, Вика с удивлением поняла, что переживает вовсе не из-за угрызений совести от интрижки с Марком. Сейчас её тревожило не то, насколько близко она допустила к себе другого мужчину, а собственная неожиданно сильная реакция. Она оказалась такой мощной, что становилось страшно. И это была большая, очень большая проблема. Ведь ей не только понравилось целоваться с Марком, она наслаждалась любовной игрой, которую спровоцировала. И самое ужасное заключалось в том, что дело было вовсе не в симпатии к этому мужчине. Ни его приятная внешность, ни сильное тело не волновали её до тех пор, пока он к ней не прикоснулся. И если она чуть не потеряла голову от поцелуев с неинтересным, ничего не значащим для неё партнёром Йонаса, что будет, когда она останется один на один с Филом? Человеком, которого когда-то боготворила, которого помнила все эти годы, о любви которого мечтала несмотря ни на что? Ей же придётся с ним целоваться, позволять ласкать себя, вновь пробовать на вкус его губы. Придётся оказаться с ним в одной постели, ощущать аромат его тела, упираться руками в твердую грудь…
От нахлынувших воспоминаний о Филе Вика почувствовала такой сильный блаженный трепет и тяжесть в животе, что едва удержалась от стона. Она даже мечтательно улыбнулась, представляя, как приятно будет снова обнять этого красавца, утонуть в бездонной синеве его глаз и обязательно услышать, что он бесконечно скучал и страдал без неё все эти годы.
– Дура, дура, дура! Забыла, что он с тобой сделал? – крикнула она в пустоту, ужасаясь собственным мыслям.
Вика крепко зажмурилась, заставляя себя вернуться в тот день, когда она, избитая и остриженная почти наголо, без денег и вещей была вынуждена идти пешком несколько километров, чтобы добраться до дома, в котором её никто не помнил и не ждал. Однако сегодня эти воспоминания, подпитывающие её ненависть все предыдущие годы, почему-то не производили должного эффекта. Вика то и дело ловила себя на мысли, что никогда ни с кем не обсуждала случившееся, а значит, знала только свою часть истории. Но что, если она что-то упустила? Вдруг Фил тогда искал её и не нашёл? Ведь, кроме её сумасшедшей бабки, никто и понятия не имел, куда она могла бы направиться. Или она просто ищет ему оправдание, потому что на самом деле хочет не отомстить, а вернуть Фила?
– Нет! – визгнула Вика, обхватив себя руками. – Он виноват! Виноват во всём! Он едва не разрушил мою жизнь! Ни о каких чувствах и речи быть не может! Я затащу его в кровать и изображу близость. Но только для того, чтобы пригласить на это зрелище всех участников свадебной церемонии, которых получится. Всех! Его родителей, негодяя брата и невесту. Пускай они тоже примерят на себя ту безысходность и боль, как когда-то я. Считали меня проблемой и угрозой для вашей безупречной семьи, что ж, я с радостью узаконю этот титул.
Вновь ощутив привычные гнев и раздражение при мысли о Филе, Вика успокоилась. Взяв себя в руки, она пришла к выводу, что все её нынешние сомнения и безумные рассуждения – это просто влияние окружения, в котором она находилась последние годы. Дядя, тётя, Костя, они, должно быть, «заразили» её верой в то, что мир не без добрых людей. И только поэтому она ищет хорошее там, где его никогда не было и не будет.
