Лабиринты судьбы. За поворотом – точка невозврата - страница 8

Я сама понимаю, насколько дико это все звучит. Но после того, как все эти кусочки мозаики сложились в один узор, у меня возникло непреодолимое желание вскочить и изобразить его. Я, как была, в пижаме и нечесаная, достала из антресолей давно заброшенные, почти засохшие, акварельные краски, бумагу и начала творить.

Маша, ты не представляешь, какой кайф я испытала, окунувшись в этот процесс! Такой смешанный комок чувств – что-то среднее между экстазом, оргазмом и первобытном животным удовлетворением от поглощения плохо прожаренного на костре туши кабана. Рука самопроизвольно чертила какие-то линии, сплетающиеся в замысловатые узоры, причем плоскость листа из двухмерной прямо на моих глазах превращалась в бог знает сколько мерную! И потом цвета, Маша, цвета! Банальный акварельный набор из восемнадцати разных оттенков дал такой колер, такие офигенные вспышки, такую симфонию цвета! Куда там буддистским мандалам! Это просто непостижимо для нормального восприятия!

После окончания работы я поняла, что получилась какая-то странная абстракция, но непонятным образом наполненная неуловимым смыслом. Мне даже на мгновение почудилось, что эти диковинные переплетения линий мне уже знакомы и о чем-то пытаются напомнить. Глаз от этого нагромождения линий оторвать было невозможно.

Мария, ты же понимаешь, что я это все пишу только для тебя, потому что любой другой, прочитав мое письмо, тут же скажет: «Вот обдолбалось- то!», а то и повесит на шею табличку с надписью: «Осторожно, шизофреничка!»

Позже произошел комичный случай. Не знаю, есть ли тут логическая связь с предыдущими событиями. Примерно через час заглянула Галина, соседка с нижнего этажа, узнать, нет ли у меня шафрана для какого-то очередного кулинарного шедевра. Она, по совету медиума-гадалки готовит для своего гуляки-мужа каждый вечер новое блюдо- афродизиак, свято веря, что обратный путь мужа к ее постели лежит через желудок. Шафрана и других экзотических специй у меня отродясь не было. Но Галина, мимоходом бросив взгляд на стол, буквально прилипла к листку бумаги, беспечно оставленному мною, и на мгновение, словно отключилась от внешнего мира. Потом, через несколько минут созерцания дикой абстракции, вздрогнула, какая-то конвульсивная волна прошла по всему ее телу и она, прямо глядя мне в глаза, произнесла: «Спасибо, Саша, теперь я знаю, что делать!»

Я в недоумении пожала плечами, мол, всегда – пожалуйста, и проводила ее восвояси. Странно другое, но с той поры муж Галины уже неделю является домой вовремя, а вчера вечером я столкнулась с этой сладкой парочкой в лифте, причем, взгляд у обоих был игривый и более чем довольный. Она направлялись в ресторан поужинать, чего на моей памяти не случалось со времен их медового месяца.

Картину я от греха подальше запихнула обратно на антресоль вместе с красками. Но, Маш, каждый вечер, когда спускаются сумерки, мне так и кажется, что она меня зовет, руки чешутся вытащить ее обратно и дорисовать что-нибудь еще. Спасаясь от «чесотки» нарисовала еще несколько штук непонятно-запутанно-лабиринтных близнецов, которые получились еще ярче и живописнее. Отправила их туда же.

Так, теперь перейдем к делам более насущным. Машунь, я рада, что у тебя появился такой талантливый воздыхатель. И не отрицай! То, что он к тебе явно неравнодушен, видно даже отсюда невооруженным взглядом. Прозвище у него, конечно, с претензией, его самодовольное эго семафорит красным во все стороны. Но… раз Л.Б. допустил этого «аборигена» к своему высочайшему телу, думаю, что он действительно мастер своего дела. При всем моем неоднозначном отношении к твоему кумиру, профессионализма ему не занимать. А тут свежий взгляд наступающего на пятки талантливого молодого поколения! Как не схватиться за такую возможность загрести жар чужими руками. Ну, не куксись, не куксись, не буду больше я трогать твоего седовласого корифея.